представиться: Олег. Фамилия моя – Костыль…
В самолете по невероятному совпадению их кресла оказались рядом, прямо перед носом Михайлова и его соседа Чалого.
Когда их борт попал в воздушную яму, Снежана с наигранным испугом воскликнула:
– Если этот летающий катафалк гробанется, костылей не соберешь! О, каламбур!
– Это точно, – добродушно согласился Олег.
Таким образом, расклад в этой поездке определился сразу: Чалый внаглую приударил (и кажется небезуспешно) за Лариской, Костыль начал ухлестывать за Снежаной, Крестовоздвиженский, «писатель про заек», попытался охмурить Юленьку, депутат распустил хвост перед Дарьей. Михайлов один остался не у дел. По умолчанию ему должна была достаться послушница, самый непроходной из всех возможных вариантов.
– А вы зачем здесь? Есть у вас какая-то благая цель? – вывела его из задумчивости сестра Екатерина.
Действительно, зачем он отправился в Иерусалим, за тридевять земель взглянуть на диво дивное, заморское, хоть глазком одним, циклопическим? Разве можно убежать от разъедающей тоски, от объявшего его Великого Уныния?
– Я должен написать очерк обо всем, что здесь увижу, – вслух произнес он. – Уже готов заголовок: «Поездка за три моря в Святой град Иерусалим». Имеется в виду Черное море, Средиземное и Мертвое. Налет условности. Некий…
– Это внешнее. А зачем на самом деле?
– За – чем? Ну… За – чудом. Ведь если верить в чудо, оно непременно произойдет.
– Чудеса случаются только с теми, кто крепок в вере, – нравоучительно заметила послушница.
– Возможно, – вяло согласился он, продолжая задавать себе все тот же вопрос: что он здесь делает? К чему все это? Чего хотят эти экзальтированные толпы?
Каждый чего-то просит – кто легкой жизни, кто легкой смерти, кто богатства, кто благодати, кто сил перенести страдания, кто, как и он, за неимением рельефно выраженных желаний – здоровья родным и близким. Или просто – чтобы не было войны.
«А на самом деле, положа руку на сердце, чего бы ты попросил?» – как бы невзначай спросил он у себя.
Чего просишь ты?
Тебе так и не удалось развить те немногие задатки, которыми наградила тебя природа, не говоря уже о том, чтобы себя превзойти, стать человеком, которым хотел стать, стать своей мечтой. Ты уже перевалил за экватор, миновал даже субтропики и теперь сдаешь позицию за позицией – в здоровье, в творческой и сексуальной потенции, в умственных способностях, наконец.
Да и кто ты, в конце концов, чтобы тебе просить? И вообще, этот вопрос нужно ставить иначе. Совершенно иначе. И потому как Савл ты потрясенно вопрошаешь: «Кто Ты, Господи?»
У каждого здесь своя цель, если то, чего мы хотим и добиваемся, можно назвать целью, стоящей того, чтобы ее добиваться. Каждый притащил с собой в этот храм своего ангела-хранителя, свой топор и свою плаху, не ведая о том, что все это дано ему от рождения и просить что-либо сверх того бессмысленно – все, что должно быть сочтено уже сочтено, а все, чему надлежит