помощница, покажи, что умеешь! Натри сыр, а я займусь всем остальным.
Пока домашний повар нарезал помидоры и сладкий перец, у Бобо окончательно испортилось настроение. Он бросал на маленькую хозяйку скорбные взгляды и жалобно вздыхал:
– Вы хотите посветить меня в вегетарианцы? О, будьте милостивы, я не ем подобной пищи!
– Не беспокойся, я оставлю тебе кусочек колбасы, – отозвалась Олеся и от старания высунула язык.
Воодушевлённый идеей приготовить быстрый перекус, папа решил прочитать небольшую лекцию:
– Готовка блюд – это старинный и очень творческий художественный процесс, – начал он витиевато. – Миллионы людей во всём мире в данный момент нарезают овощи. Но если кто-то это делает по привычке, то мы будем творить даже простые блюда с любовью!
Олеся, соглашаясь, кивнула.
– Во-от! – на той же волне продолжил папа, выстукивая ножом «Танец с саблями». – У меня для такого момента даже девиз имеется: «Делай, что любишь. Люби, что делаешь!»
Увидев, что внимания к себе не добиться, а мясом не пахнет, пёс горестно вздохнул, улёгся на пол и заскучал. Папа завершил речь краткой фразой:
– Вот сейчас мы добавим сюда майонез и всё перемешаем… Олеся, возьми большую ложку – будешь намазывать овощную смесь на хлеб.
Скоро весь противень заполнился бутербродными заготовками.
– Жарить бутерброды мы на этот раз не будем, а просто засунем их в пузо этому другу! – с этими словами папа загрузил «космический аппарат» «сырыми» бутербродами, нажал кнопку.
– У-у-у! – радостно загудел аэрогриль.
Бобо от неожиданности вздрогнул. И так сильно разозлился на «эту непонятную штуковину», которая нагло похитила предназначавшийся ему кусок колбасы, что перешёл на собачий язык:
– Р-р-гав, гав! Гав! Гав!
Папа с Олесей пробовали его успокоить, но возмущённый Бобо не умолкал. Тогда Олеся решила увезти расстроенного любимца из кухни и взялась за ошейник.
Бобо резко дёрнулся, наткнувшись на ножку стола. Открытая бутылка растительного масла, стоящая на краю, пошатнулась и свалилась прямо на мохнатую спину пса: «шлёп»!
Пёс жалобно взвизгнул, странно подпрыгнул и опрометью понёсся в комнату, оставляя за собой масляные следы.
Папа на мгновение растерялся.
– Теперь я понимаю, почему собак лучше держать на улице! – произнёс он.
Услышав слово «улица», в глазах Олеси отразилось отчаяние.
Срывая с себя фартук, она закричала, громко и отчаянно, широко раскрывая рот:
– Не-е-ет!
Папа схватил Олесю на руки. Прижал к себе, крепко-крепко.
– Всё хорошо! Всё хорошо! – взволнованно приговаривал он, поглаживая по вздрагивающей девчоночьей спине широкой ладонью. – Ты не правильно поняла. Бобо будет всегда жить в доме. Мы его никому не отдадим и не выгоним на улицу. Вы же члены одной семьи. А ты – моя дочка! Папина дочка! Слышишь? Я так долго тебя ждал. И о собаке всё детство мечтал. А пролитое масло – это ерунда. Пол сейчас помоем, не беспокойся.
Олеся чувствовала, как