обратно. Его подхватили и вытолкали наружу те, что бежали следом… Драка уже прекратилась. Отфрид спрыгнул с коня и подошел к отцу, вытирая на ходу окровавленный клинок. Фэдмар отвесил сыну мощную оплеуху, от которой парень покатился кубарем по земле. Отфрид мигом вскочил, стискивая побелевшими пальцами рукоять оружия.
– Возвращайся на постоялый двор, гаденыш! – рявкнул барон. – Сиди там и носа не высовывай! Астон!
Названный латник поспешно подбежал к сеньору и склонился, ожидая приказов.
– Астон, пригляди за баронетом, чтобы он не смел появляться в городе! Головой ответишь! – И тише добавил: – Оружие держать наготове. Здесь дело нечисто…
Ожидая барона, Отфрид дулся и судорожно пытался сообразить, как себя вести. Никогда прежде ни отец, ни кто-либо другой не поднимал на него руку, и теперь парень то возмущенно мечтал о мести, то… то… сам не знал, как быть. Сейчас он старался подыскать несуществующие провинности подмастерьев, которыми можно было бы объяснить внезапно вспыхнувший гнев. Выходило неубедительно – подросток уже чувствовал, как нелепо прозвучат его выдумки.
Возвратился старший Игмор затемно. Вошел в комнату, где баронет злился на себя и на весь мир, сидя в темноте. Поставил на стол свечу, оглядел нахохлившегося сына и в ответ на сбивчивые: «Отец, я никогда не… никогда не смей меня…» – только махнул рукой и ухмыльнулся:
– Судьба.
Отфрид удивленно примолк.
– Игморы не просят прощения, сын, потому я не извиняюсь. Да ты и в самом деле виноват. Ты совершил непростительную глупость, напав на городских в тот момент, когда их старшие спорили, проситься ли под мою руку. Ты мог все испортить.
– Но, отец! Они же оскорбили меня! Они…
– Молчи лучше. Молчи и слушай. Совет нынче с утра пошел не в нашу пользу, есть там один человечишко… – Барон покачал головой. – Надо же, какая мелкая пакость этот старшина ткачей, однако сумел переорать почти всех. Правда, когда ты затеял свару на площади, дело еще не решилось.
– Отец, я не… – Рассудительные слова и незлобивый тон отца окончательно обескуражили Отфрида.
– Погоди, дай закончить. – Фэдмар в самом деле был настроен вполне благодушно. – Этот ткач, как оказалось, привел на площадь десяток своих работников и велел им, если даст сигнал, вломиться в ратушу и силой заставить синдиков голосовать против меня. Вот с ними ты и схватился.
– Да, – сообразил Отфрид, – у них были дубинки…
– Конечно, в зале находился я, и в моем присутствии, – барон опустил руку на эфес меча, – они палками не слишком бы помахали. С другой стороны, могло получиться гораздо хуже, снеси я на глазах городских старшин башку-другую. Как ни крути, а это были бы тоже их соотечественники… Но что сделано, то сделано. Когда вскрылся дурацкий план ткача, твоя драка с подмастерьями предстала в ином свете. Как же, бунтовщики собирались поколотить добрых бюргеров, склонных к мудрому решению, но мой сын