и я могу это доказать.
Оуэн скрестил руки на груди, будто хотел сказать: «Ну-ка, давайте на это посмотрим». Но когда Сэндз начал объяснять, Оуэн опустил руки, а лицо его постепенно вытянулось.
– Как я уже говорил, начальник таможни на службе имеет дело с контрабандистами и мошенниками. Но, несмотря на их презренное положение, у них можно научиться некоторым полезным вещам. Так, например, в их кругах принято маркировать купюры, которые они носят в карманах. Они рисуют на них тушью цифру или букву. В результате купюра из кармана владельца не может затеряться в безликой денежной массе. Я принял на вооружение эту привычку мошенников. Посмотрите, мистер Хейзлфорд, вот эти шесть банкнот ваш сын Оуэн достал только что из кармана. На всех шести банкнотах под правым нижним углом стоит буква «С». Нужно объяснять дальше?
Хейзлфорд был на целую голову ниже Оуэна, но после такого объяснения Гарольда Сэндза низенький хозяин гостиницы, казалось, перерос своего сына на голову. Его лицо посинело, а на висках взбугрились темные жилки. Он схватил юношу за вихор и потащил, как мешок с мукой, крича сдавленным голосом:
– Ах ты, пес, ты решил замарать честное имя своего отца? Ты обворовываешь гостей, будто ты нищий? Разве я не потакал любым твоим прихотям, чтобы у тебя было счастливое детство? Разве ты не живешь лучше, чем другие твои сверстники? Ты, проклятый пес!
Произнося каждое слово, Хейзлфорд с силой дергал своего сына за волосы, так что тот вскрикивал от боли. В конце концов отец отпустил Оуэна и, обернувшись к Сэндзу, охрипшим голосом произнес:
– Сэр, я искренне прошу у вас прощения!.. Отцы не выбирают сыновей.
Хейзлфорд вдруг замолчал и бросил уничтожающий взгляд на сына. Потом он тихо, но с угрозой спросил:
– Может статься, что мой достопочтенный сынок украл сбережения и у мисс Джонс?
– Нет! – закричал Оуэн еще прежде, чем Хейзфорд закончил фразу. – Нет, я этого не делал, это был не я!
Но Хейзлфорд уже хлестко ударил правой рукой юношу по лицу. Потом еще, и еще, и еще.
– Да, это я! – завопил наконец Оуэн. – Это я взял деньги у мисс Джонс. Но я это сделал не для себя!
– А для кого же? – в неистовстве закричал Хейзлфорд, и парень в очередной раз получил звонкую оплеуху. – Для кого же?..
– Спинк! – ответил юноша и заревел, как ребенок. – Роберт Спинк потребовал, чтобы я украл для него деньги.
– Для чего? Его семья – самая богатая в Сваффхеме!
– Я не знаю. Наверняка не из нужды. Для Спинка любое нарушение закона – это развлечение… Просто для острых ощущений.
– Неужто ты такой тупица, чтобы выполнять требования этого мошенника?!
Оуэн лишь пожал плечами.
– Он обзывал меня тряпкой и грозился высмеять перед всеми. Я боялся.
Хейзлфорд искоса посмотрел на Сэндза.
– Что тут еще скажешь? Вымахал с платяной шкаф, а мозги как у майского жука. Сэр, вы, конечно, можете теперь обратиться в полицию. Но я вас убедительно прошу не делать этого, иначе вы меня просто убьете. – Потом он поклонился перед начальником таможни, как слуга в Бэкингемском