на педали так, будто за ним гнался сам дьявол. Он чувствовал, как пот катится по его бедрам и рукам. Картер пригнулся над самым рулем, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, который, как раскаленный самум, бил в лицо, но слишком поздно заметил, что при этом он с меньшей силой налегает на педали.
Спинк приближался и уже пошел на обгон. Картер слышал за своей спиной фырканье жеребца. Он должен был отъехать в сторону, если не хотел, чтобы его задавили. Но Говард не собирался уступать. Проселочная дорога была узкой, чтобы обогнать велосипедиста по широкой дуге, и Картер понимал: у него нет другого шанса, чтобы победить, – поэтому он безошибочно оставался на середине дороги.
До цели оставалось каких-то тридцать метров, и Говард уже видел издалека Алисию, которая подпрыгивала от восторга, как вдруг по левую руку заметил голову жеребца Спинка. Роберт направил жеребца так, чтобы тот оглоблей оттеснил Говарда с дороги. Но Картер не хотел сдаваться, он ударил лошадь по морде левой рукой. Жеребец в страхе отпрянул от него.
Этого легкого движения хватило, чтобы двуколку бросило в сторону. Экипаж выскочил на обочину, а Спинк, не удержавшись, полетел с повозки. Кувыркнувшись несколько раз, он с глухим звуком упал на землю и вскрикнул: его ноги попали под копыта лошади, а потом по нему проехалась и двуколка.
Словно в трансе, Картер продолжал крутить педали, не осознавая случившегося, ведь экипаж без кучера все еще летел за ним. Говард не хотел, просто не мог проиграть. Алисия махала руками, подавая знак, чтобы Картер остановился, но тот воспринял его как подбадривание.
Только когда Говард пересек финишную черту с небольшим преимуществом, он крутанул педали назад, так что заднее колесо заблокировалось и с шорохом проехалось по гравию, оставляя темную полосу. Жеребец испугался этого звука и помчался галопом с неуправляемой двуколкой по лугу перед зданием Дидлингтон-холла.
Когда Говард обернулся, чтобы взглянуть на Алисию, он увидел, что девушка стоит на четвереньках у обочины дороги и зовет на помощь.
Говард бросил велосипед и подбежал к Алисии. Роберт Спинк был тяжело ранен. Алисия, разглядывая Спинка, дрожала от волнения. Одежда на парне была в пыли, из разодранной до бедра правой штанины торчал кусок кости. Из раны струилась кровь, окрашивая землю в черный цвет. Спинк был в сознании, но не издавал ни звука. Он прижал правую руку к животу, нижняя губа его судорожно подрагивала. При этом он дергался, будто через его тело проходил ток.
– Он умирает, – тихо всхлипывала Алисия, – ну сделай же что-нибудь!
Говард чувствовал себя беспомощным в этой ситуации, но он знал: наибольшая опасность от таких травм – это потеря крови. Поэтому он вынул пояс из брюк, дважды обмотал им бедро Спинка, вдел конец в пряжку и затянул. Тут Спинк издал какой-то булькающий звук. Картер вначале ничего не понял, и лишь когда Роберт повторил, он смог разобрать:
– Проваливай отсюда, Картер!
– Ты идиот! – ответил Говард, но не отказался от своего намерения перетянуть ногу