мог забивать сам, ворота были пустые. Но не люблю я такие шайбы.
Поэтому, я отдал своему партнеру и тот в касание бросил. Четыре-ноль. Дело сделано.
Последние секунды не значили вообще ничего. Я остался на льду, дежурно выиграл вбрасывание, а Фетисов ушёл с шайбой за ворота Третьяка и просто стоял там смотря на секундомер.
Когда до конца матча осталась секунда игроки нашей сборной, которые на скамейке уже вовсю праздновали гурьбой, выскочили на лёд.
Свисток, и под своды теперь уже счастливого для нас Садлдома летят клюшки, краги и шлемы.
Мы чемпионы! Чемпионы!!!
Потом, после объятий и радостных криков было рукопожатие с соперниками, гимн и поднятие нашего флага, вручение, как золотых наград, так и призов лучшим игрокам турнира с объявлением символической команды.
Я, кроме награды лучшему бомбардиру и снайперу, забрал себе и звание лучшего игрока всего турнира. Простой в две игры не смог этому помешать.
Третьяк стал лучшим кипером, отличное завершение его олимпийской карьеры!
Кроме нас с Владом, в символическую сборную вошли еще Фетисов с Могильным и Макаров. Единственным не советским игроком в символической команде стал канадский капитан – защитник Яуни.
Ну а потом настала пора победной раздевалки!
В которой шампанское, виски и водка текли рекой. Тут уже никто не стеснялся.
Я даже и не думал, что внешне сдержанные советские спортсмены могут так радоваться своей победе.
Меня, например, буквально искупали в шампанском, сразу пятеро наших игроков: Третьяк, Лукиянов, Бякин, Ларионов и Фетисов, вместе с примкнувшим к ним Асташевым и доктором Нестеренко открыли шампанское, которого в раздевалке оказалось очень много, и зажав горлышко большими пальцами встряхнули бутылки, чтобы через мгновение залить меня им. Ну а что, я не против.
Отобрав бутылку у Лукиянова, я разом выпил едва ли не половину. На мой возраст сейчас никто и не смотрел.
Кто-то, на заокеанский манер, даже закурил сигары, от чего я словил небольшой флешбек из своего прошлого.
Ну а потом, в раздевалку зашел товарищ Грамов со своей свитой.
– Слава, – закричал Ларионов, – ты у нас капитан. Задай вопрос!
– Да, товарищ Грамов, – откликнулся Фетисов, – сколько?
Все вокруг тут же начали барабанить по всем деревянным поверхностям, создавая приличный такой шум.
– Тише, тише, товарищи, – громко сказал Тихонов, – дайте Марату Владимировичу сказать.
– Пять тысяч рублей за золото и по тысяче за каждую победу на турнире, – ответил тот. И тут же добавил. – Каждому, и в долларах по курсу.
Да уж, шесть тысяч долларов. Не сравнить с моим временем, когда игрокам за победы платили сотни тысяч, а то и миллионы долларов. Впрочем, по нынешнему времени и для советских спортсменов это очень и очень хорошо.
Грамов между тем продолжил:
– За голы, передачи, сухие игры и личные призы на турнире мы выплатим дополнительные премии. Их размер каждый узнает индивидуально. А сейчас, товарищи,