и специфической квалификации при ее применении. Остается ли в самом теле педагогической практики нечто, работающее без нашего постоянного участия и контроля? Тот же самый вопрос нужно задать и по отношению к другим «интеллектуалоемким» и энергоемким практикам, например к системе развивающего обучения (Д. Б. Эльконина – В. В. Давыдова).
Второй вопрос, который следует поставить, – это обратное влияние всей нашей практики на методологию. Нами накоплен колоссальный материал, связанный как раз с применением методологии к развитию практики. Этого материала и опыта у авторов «Педагогики и логики» не было. Есть ли обратное влияние всего этого опыта на методологию: на критику положений «Педагогики и логики», на критику схемы мыследеятельности и т. д.? В данном случае я понимаю критику не как отрицание, а как конкретизацию, уточнение, расширение, развитие исходных оснований и идей.
Последний вопрос до недавнего времени я себе не ставил, понимая себя как исключительно «прикладника». Вместе с тем кто-то и когда-то такой вопрос поставить должен, поскольку мы (не как узкая группа, а как поколение) уже имеем опыт реализации методологии на практике в серьезном масштабе.
Я из учения взял системный подход и собрал себе набор конструкций и понятий, которые использую в нескольких направлениях. Как управленец и предприниматель, я использую это ежедневно в своей работе: я развиваю и строю компанию, а в методологии есть ряд вещей, которые имеют мощное конкурентное преимущество. Я это использую в своей компании для подготовки новых поколений управленцев.
При этом я живу в этих схемах и понятиях сам.
Но еще я воспринимаю это учение, эту методологию как глубокий, точный, но сложный набор инструментов, которые очень мало кому доступны сейчас. И я, как вовлеченный в это все, считаю одной из своих задач сделать так, чтобы в итоге методология полноценно присутствовала на мировой «полке знаний» для управленцев.
Для меня Учение – это сам Георгий Петрович и все то, во что он смог вовлечь и чем он смог увлечь других людей. И что делали и продолжают делать его ученики и ученики учеников в меру своего понимания и самоопределения. Сейчас это Учение – живое и живет в людях.
Собрание сочинений – это способ сохранить и продолжать Учение как процесс.
Знакомство с Учением не изменило мой мир – я была юной выпускницей университета, у меня не было сложившейся картины мира и системы взглядов, менять было нечего. Но благодаря Учению у меня появилась та картина мира, в которой я живу.
Учение дает ощущение ясности понимания мира – как мира мышления и деятельности людей. Мир становится объемным – за словами и действиями людей ты начинаешь видеть их основания, те формы мысли, которые ими движут, те понятия, которыми они пользуются. А еще мир становится