она, с набитым ртом.
– Я тоже утром не успел поесть, – Валерка рассматривал упаковку с завтраком, – а у тебя, что за завтрак?
– Творог с персиками, – не отрываясь от еды, ответила Алька.
– А почему у меня овсянка? – Валерка продолжал крутить в руках невскрытую упаковку.
– Потому, что я люблю персики, а не овсянку, – не переставая жевать ответила Алька.
– А ничего другого нет? – Валерка с подозрением смотрел на овсянку.
– Есть, – Алька доела персики и бросила упаковку в переработку. Выбравшись из кресла, она подошла к куче вещей образовавшихся после опустошения карманов её комбинезона и выудила оттуда пакет с бутербродами. Один бутерброд она сразу засунула в рот, а второй отдала мальчишке и снова вернулась в кресло.
– Так вот, – Валерка удовлетворённо рассматривал бутерброд, – одежда будет готова через двадцать минут, почему бы нам сразу не отправиться на поиски нужных деталей?
– Можно, – Алька прожевала последний кусочек бутерброда и смахнула с живота оставшиеся от него крошки, – твой сканер ещё работает?
– Да, – Валерка подошёл к светящемуся плану Свалки, – только в радиусе его сенсоров нужных нам деталей нет.
– Значит, придётся идти вглубь Свалки, – Алька вжалась в кресло, прижав колени к подбородку.
– Что с тобой? – Валерка удивлённо смотрел на испуганную девочку.
– Я не случайно не ходила дальше Синицы, – шёпотом ответила девочка, – чем дальше забираешься вглубь Свалки, тем более странные вещи там происходят. Это здесь Свалка больше похожа на музей или ремонтную зону. А там, в глубине, открывается её настоящее лицо. Свалка – это кладбище. Кладбище космических кораблей. Но не все они по-настоящему мёртвые. Сотни лет они стоят в ожидании, не понимая, что за ними уже никто не придёт. Они гниют, разрушаются, падают друг на друга, но всё ещё живут в жуткой надежде, что люди вернутся за ними. Я ещё не знала всего этого, когда впервые отправилась исследовать дальние закоулки Свалки. Сначала не было ничего необычного, ведь большинство кораблей на Свалке действительно просто металлолом. Но время от времени некоторые из них реагировали на моё присутствие: зажигали огни, открывали шлюзы, двигали элеронами. Это было даже интересно! Пока я не встретила его. Корабль – призрак.
– Призрак? – Валерка сел у Алькиных ног.
– Ну не то, чтобы прям призрак. Снаружи вроде обычный корабль. Выглядел так, будто только с завода. Чистенький, блестящий. Модель, конечно, устаревшая, но ещё вполне годная. Он тоже зажёг навигационные огни и открыл шлюзовую камеру. На табло камеры светилось приглашение войти. Ну, я вошла. Двери закрылись, и я оказалась внутри. Надписи звали меня дальше, и я пошла за ними и вскоре оказалась в главной рубке, где стояло единственное кресло. Я села в него. На экранах стали мелькать надписи о том, что нужно делать, что нажать. И я, сама не своя, следовала им. Кресло приняло горизонтальное положение, меня зафиксировали ремни, начался последний отсчёт. И тут до меня дошло,