Зашили, промыли рану. Наташа сполоснула снова руки и опять вернулась к мужчинам.
– Перебинтовать рану? – спросила коротко она.
– Ты умеешь? – приподнял брови Власов, уже отойдя от раненого, стянул окровавленные перчатки, выбросил их в корзину.
– Да.
– Бинтуй. На табурете в коробке бинты и марля, – бросил Власов через плечо.
Кивнув, она принялась за дело.
Спустя пару минут он вернулся к ней, придержал марлевый тампон на теле раненого, чтобы девушке было удобнее перевязывать. Наташа даже удивилась. Ведь может когда хочет и нормально себя вести. Ей даже показалось, что пока она помогала ему, он успокоился.
– Всё, Лобачев, теперь в койку и спать, – сказал Власов, обращаясь к раненому. – Обезболивающее тебе вколол, вечером еще сделаю, пока рано.
– Спасибо, док.
– Давайте, я еще вам уши и лицо промою, – предложила Наташа, смотря на кровоподтеки на лице Лобачева. – А то вам неудобно будет самому.
– Ох, спасибо большое, – оскалился как-то по-доброму солдат, поправляя свой ремень и штаны, которые чуть спустились.
– Главное, что слышишь нормально, так что не контузия. Заживет, – прокомментировал Власов.
Хотя он и говорил с раненым, его инквизиторский взор постоянно возвращался к девушке. Он как-то странно смотрел на нее. Когда она вернулась с влажной тряпочкой к Лобачеву, Власов хмуро поинтересовался:
– И кто ты такая? Откуда взялась? Местная что ли?
Подняв на него глаза, Наташа окинула взглядом его высокую широкоплечую фигуру, в светлом коротком медхалате, внизу виднелась футболка защитного цвета, солдатские свободные штаны и берцы. Взгляд жесткий, властный, хищный, немного с прищуром. Глаза какого-то непонятного светлого оттенка. Трехдневная щетина, и темно-русые густые волосы, короткие, над висками выбриты. Губы сжаты в жесткую складку, правильные черты лица, но словно высечены из камня. Такой точно может съездить по лицу.
Она обреченно выдохнула и решилась.
– На вертолете сейчас прилетела. Санинструктор, Родионов определил меня к вам в помощь, – быстро протараторила Наташа, инстинктивно чувствуя, что эта новость будет Власову не по душе.
Но надо было озвучить ему все наконец. Она видела, как брови Власова поползли наверх.
– Чего? – пораженно прохрипел он.
– Закончила военную кафедру мединститута, два года практики в частной клинике в Москве.
Пару секунд Власов молчал, видимо не в силах поверить в ее слова. И его взгляд стремительно менялся и в итоге стал злым.
– А ну вон пошла отсюда! – прорычал он так громко, что у Наташи заложило уши.
Он указал рукой на приоткрытый тент палатки. В его горле сперло от дикого возмущения и он даже прокашлялся.
– Не пойду. Меня назначили в вашу тройку, и я буду помогать вам, – ответила храбро девушка.
– Я с бабами не работаю, поняла?! – в бешенстве продолжал Власов, сжав кулак.
Видя его невменяемый горящий взор, Наташа немного попятилась.
– Это