переспросила Александра и рассмеялась. Она постоянно исправляла его ошибки. А то, что Михаил соединил в одном слове два слова с похожими значениями, говорило лишь о том, что она, Александра, одарена гораздо богаче, чем он, Михаил. Вряд ли у этого бывшего шиза хоть когда-нибудь получится так говорить с народом Аляски, как говорит она, Богиня Александра!
Но у Михаила были более обстоятельные планы. Войны ведутся не словами, а оружием, и он это хорошо знал.
Он держал Александру за плечи, полностью уверенный в том, что она ощущает запах смерти, все еще держащийся в складках его плаща. Он хотел, чтобы она почувствовала к своему преступлению такое же отвращение, какое чувствовал он.
– То, что ты совершила, невос…
Он подождал, пока его мозг найдет нужное слово.
– Невосполнимо. Неисправимо.
Он подождал – не поправит ли его Александра, но она промолчала.
Наконец она сбросила его руки.
– Да, – произнесла она. – Эволюцию не остановить. Ты прав.
Но Михаил имел в виду другое, и она знала об этом. Взглядом он следовал за Александрой, когда она подошла к шкатулке, щелкнула замками и открыла ее. Он знал: сейчас она достанет ампулу с кровью Ньюта и примется, держа ее перед его глазами, нудеть про свою Эволюцию. Он вдохнул. Задержал дыхание. Выдохнул. На каждый этап упражнения – по три секунды.
Поглаживая ампулу кончиками пальцев, она явно дразнила Михаила.
– Мы же можем это сделать вместе, – сказала она. – Ты и я.
– Я никогда не стану таким, как ты, – глухо отозвался Михаил.
Он подошел близко, достаточно близко для того, чтобы одним движением разбить, уничтожить эту ампулу – если захочет. Захочет или нет? Позволит ли той части мозга, где поселилось безумие и хаос, выиграть битву у здоровой части?
– Ты просто не понимаешь суть процесса и… – начал он и сделал паузу, дожидаясь, пока по вагонам его мыслей рассядутся пассажиры – слова.
Александра же не собиралась проявлять терпение и дожидаться.
– Вера в судьбу – вечный принцип, – заявила она таким тоном, будто искусство манипулирования, которым она владела, и было рукой этой самой судьбы.
– А что ты сделаешь с теми, кто не будет соответствовать твоим стандартам? Что произойдет с теми, чье состояние с каждым днем будет ухудшаться – даже если сегодня они и годятся для Эволюции?
Несколько лет подряд он пытался убедить Александру, что те изменения, которые в ней произошли после коррекции ДНК, изменили ее не в лучшую сторону. Те последовательности в цепях ДНК, которые она импортировала из крови Ньюта, сделали Александру высокомерной, и ее высокомерие входило в помещение задолго до того, как на пороге появлялась она сама. То, что она приобрела, она называла даром. Для него же это было проклятие. Жажда власти, которую проявляли ученые прошлых поколений.
Но Александру было не смутить.
– У каждого свой дар, и они различаются, – сказала она. – Только потому, что твой дар…
Он вдруг закричал:
– Жизнь есть главный дар! Я вернул себе свою