мвол поколения Z.
Я едва не роняю телефон.
Ладно, на самом деле я его роняю, но успеваю поймать, прежде чем он упадет в стакан с аммиаком. Затем осматриваю кабинет химии в надежде, что никто ничего не заметил.
Остальные или переписываются, или бесцельно переставляют оборудование по парте. Миссис Агарвал и вовсе притворяется, что проверяет работы, хотя, скорее всего, занята чтением какого-нибудь эротического фанфика про Билла Ная[1].
От моей парты исходит надеюсь-не-смертельный запах этановой кислоты, но эйрподсы я, к счастью, не потеряла.
Никто не обращает внимания ни на меня, ни на видео, которое я смотрю, так что нажимаю на воспроизведение.
– Это цитата из выпуска журнала «Тайм» двухнедельной давности. С обложки, если быть точнее. Там под твоим фото подпись: «Секс-символ поколения Z». Ну и как ощущения?
Я ожидаю увидеть Зендею, Гарри Стайлса, Билли Айлиш или хотя бы BTS в полном составе на диванчике какого-нибудь вечернего шоу, которое алгоритм автовоспроизведения «Ютьюба» решил подсунуть мне сразу после окончания видео о водородном показателе. Но это всего лишь какой-то чувак. Нет, даже правильнее будет сказать мальчишка. В красном вельветовом кресле он выглядит немного неуместно. Темная рубашка, темные слаксы, темные волосы, хмурое выражение лица. Едва ли можно понять, о чем он думает, когда говорит своим глубоким, серьезным голосом:
– Кажется, это неправильно.
– Неужели? – удивляется ведущий – как его там, Джим, Джеймс, Джимми?
– Я действительно отношусь к поколению Z, – отвечает гость, – но не могу сказать то же самое о секс-символах.
Зрители буквально смотрят ему в рот, аплодируют и улюлюкают. И именно в этот момент я решаю прочесть текст на экране. «Нолан Сойер». Тут же дается небольшое описание с пояснением, кто он такой, но мне оно и не требуется. Возможно, я не узнала бы его в лицо, но имя всегда было на слуху.
Разрешите представить вам Убийцу королей – лучшего игрока в шахматы в мире.
– Позволь мне кое-что сказать тебе, Нолан. Быть умным в наше время очень сексуально.
– Все еще не уверен, что подхожу под критерии, – его тон такой сухой, что я задаюсь вопросом, как агент вообще уговорил его на интервью.
Но зрители смеются, и ведущий к ним присоединяется. Он наклоняется вперед, заметно очарованный этим молодым человеком с телосложением атлета, смекалкой теоретического физика и состоянием как у предпринимателя из Кремниевой долины. Необычный, невероятно красивый вундеркинд, который отрицает свою уникальность.
Интересно, слышал ли Джим-Джеймс-Джимми то, что слышала я? Сплетни. Истории, которые люди пересказывают друг другу шепотом. Мрачные слухи о шахматном принце.
– Давай хотя бы сойдемся на том, что шахматы – это сексуально. И ты тот самый игрок, который сделал этот спорт популярным. Именно начало твоей карьеры ознаменовало возрождение массового интереса к шахматам. Видео одной из твоих игр завирусилось в тиктоке – шахтоке, как объяснили мне наши сценаристы, – и люди поголовно захотели научиться играть. Но обо всем по порядку. Ты гроссмейстер, а это высшее шахматное звание, которого игрок может достичь. Плюс ты только что выиграл второй матч на первенство мира против… – ведущий смотрит в карточку в поисках имени, потому что остальные гроссмейстеры не на слуху, как Сойер, – Андреаса Антонова. Мои поздравления!
Сойер кивает.
– И тебе только что исполнилось восемнадцать. Напомни когда?
– Три дня назад.
Три дня назад мне исполнилось шестнадцать.
Десять лет и три дня назад я получила в подарок свои первые шахматы – пластиковые фигурки розового и фиолетового цветов – и заплакала от счастья. Я играла с ними дни напролет, повсюду таскала с собой и засыпала в обнимку.
Теперь я даже не могу вспомнить, что чувствовала, держа их в руке.
– Ты начал играть в юном возрасте. Тебя научили родители?
– Дедушка, – отвечает Сойер.
Ведущий выглядит ошеломленным, будто и подумать не мог, что такое возможно, но быстро приходит в себя.
– Когда ты понял, что играешь достаточно хорошо, чтобы назвать себя профессионалом?
– А я достаточно хорош?
В зале раздаются смешки. Я закатываю глаза.
– Давай так. Ты всегда хотел стать профессионалом?
– Да. И еще я знал, что нет ничего слаще победы.
Ведущий вздергивает брови:
– Так уж и ничего?
Сойер не сомневается ни секунды:
– Ничего.
– А…
– Мэллори? – На мое плечо опускается чья-то рука. Я подпрыгиваю, из уха вылетает наушник. – Тебе помочь?
– Нет! – улыбаюсь миссис Агарвал, засовывая телефон в задний