Отблеск живого огня. Белла Фишелева

русскую, стремящуюся вдаль;

      И утра звуки, серебристые в тумане, —

      Как юная мечта в тургеневском романе;

      Те ноты хрупкие, те жёлтые листы,

      Украшены виньетками старинной простоты,

      И голос чудный беспредельного сопрано

      Звучит, и с ним – бессмертная поэта рана;

      Так светлая всё льётся музыка с ветвей,

      И нет той музыки печальней и нежней;

      Стекают вечные потоки песнопений —

      Страданья и мечты ушедших поколений…

      Но чужды стали нам старинные романы,

      Тургеневские грёзы – прошлых лет обманы!

      Июнь 2006 г.

      Письмо

      Дано и осени любовь вернуть,

      Не знает сердце времени и срока,

      Любовью если б завершать наш путь —

      Не было бы на склонах одиноко.

      В осенних тучах скрылся небосклон.

      Уж ночь, но звёзд не слышно разговора…

      Угрюма тишь. Мой сад… и он смущён:

      Нет для любви дыханья и простора.

      Но «память сердца»! И зову рассвет,

      Он будто запылал и жаждет встречи,

      И я своей любви лечу вослед,

      И слышатся слова для страстной речи.

      С тобою я в мечтах и день, и ночь,

      Душа с тобою и во снах тревожных,

      И нежность я не в силах превозмочь —

      Коснись и ты чуть слышно, осторожно

      Любви! Пусть грезится она тебе,

      Пусть нас несёт живой поток былого,

      Мы выстоим наперекор судьбе:

      О, сколько в первых грёзах дорогого!

      Я помню всё, люблю и всё простил,

      Со мной не мгла, а свет воспоминаний,

      Они целебный мой источник сил,