он сводил брови и смотрел так, как сейчас, исподлобья, перевертышу вожак начинал казаться еще привлекательнее. Она почувствовала, как губы растягиваются в глуповатую улыбочку. Вовремя спохватиться не удалось, Нэ заметил, как изменилось выражение лица сестры и его это совсем не порадовало.
– Не нравится, что твоя любимая сестричка поддерживает меня, а не послушно и слепо следует за тобой? Бывает же такое! – ехидно заметил Таэль, и полукровка тут же пожалела, что стала выступать на одной стороне с призывателем. Стоило только начать верить в его благие намерения и то, что он не так плох, как может показаться на первый взгляд, как мужчина тут же доказывал обратное.
Возмутиться и рыкнуть на вредного союзника Рэйаре помешал Алорэ. Лекарь подошел к компании и, поспешно наколдовав большую подушку из находящихся вокруг листьев, травы и песка, опустился на нее. Он сел между Таэлем и сестрой. Медленно, рассудительно, словно под воздействием заклинания парения, грациозно, как и подобает опускаться свэтам. Его манеры всегда удивляли и порой поражали перевертыша, по сравнению с братом женщина чувствовала в себе грацию мешка с промокшим зерном и легкость наковальни. Судя по взгляду Тэ, он тоже не умел быть таким как Алорэ и, не скрываясь, завидовал.
Наэм последовал общему настроению и занял место по правую руку полукровки. Она бы, правда, предпочла, чтобы там сел Эйэ или хотя бы Фэйэн, который уж точно не стал бы проявлять чувства и пытаться прильнуть к перевертышу как можно ближе, настолько, что становилось совершенно не по себе. В отличие от древесного мага заклинатель был уникальным в этом плане, его не очень-то интересовали привычные для каждого из народов развлечения – бордели, выпивка, азартные игры, бои, ставки… Ничто из этого не привлекало его так, как возможность стать могущественным.
Фэ хвостом ходил за учителем, бросался на любую книгу или высказанное вслух знание с рвением голодного пса, с которым поделились костью и столь же яро был готов защищать то, что досталось ему. Пожалуй, никому больше не хватило бы силы воли, чтобы выклянчивать, постоянно просить, напоминать, ждать ответа по нескольку дней, следить за всеми движениями учителя и повторять одно и то же десятки сотен раз.
Эйэ не стремился мучить ученика, он охотно обучал его и делился опытом, но не столь часто, как хотелось бы Фэйэну. Бывало, что тот просил дать что-то новое, но главарь отряда считал, что заклинатель еще недостаточно освоил предыдущее. Из-за этого случались перепалки, а поначалу, когда эти двое только учились уживаться и Фэ вел себя куда более агрессивно, доходило до настоящих сражений. Не насмерть, убивать учителя, который еще способен многое дать и согласен это делать, не стал бы никто, даже глупец из глиэмезов – не говоря про то, что не сумел бы – но вот высказать свое недовольство высшей степени и наставить взявшему на обучение пару синяков или фингалов, а то и немного подправить прическу при помощи огня считалось вполне привычной ситуацией.
– Я правильно понимаю,