прошипел Нестеров.
Владимир кивнул, и молодые люди, щелкнув переключателями, остались в полной темноте. В дальнем конце туннеля заметались огни подствольных фонарей. Владимир схватил Романа за рукав и с силой потянул в сторону:
– Сюда!
Раздался скрип, и сталкеры очутились в небольшом техническом помещении. На пустых стеллажах стояли коробки с какими-то инструментами и банками с краской. Все ценное отсюда давно вынесли, а оставшееся покрывал толстый слой пыли. Друзья навалились на дверь и, с трудом прикрыв ее, принялись ждать. В темноте раздавался лишь тихий шелест воздуха, проходящего сквозь фильтры противогазов.
Топот приближался. По бетонному полу грохотали тяжелые армейские ботинки. В этом Роман не сомневался, поскольку сам носил такие же.
– Давайте! – крикнул кто-то. – Они не могли уйти далеко!
– Товарищ сержант, – другой, запыхавшийся, голос. – А может, это просто крыса была?
– Умный ты больно, Петров, – откликнулся первый. – Но датчики движения, наверно, тоже не дураки ставили?
Солдаты пробежали мимо двери, за которой укрылись сталкеры. Судя по количеству ударов, их было не меньше пяти.
– Они установлены так, чтобы мелкие животные вроде крыс, мышей и прочих морских свинок под ними свободно пробегали, – продолжал объяснять офицер, явно получающий удовольствие от «интеллектуального превосходства» над подчиненным. – А значит, задеть их может только что-то крупное.
– Например, собака, – не унимался рядовой.
– И как ты себе это представляешь?! – заржал сержант. – Она слезла по лестнице с трехметровой высоты? Не, сюда может попасть только что-нибудь двуногое.
Голоса военных становились все тише, а потом и вовсе затихли в отдалении.
– Вот, значит, как? – насупился Роман. – Уже и датчики движения в каждой дыре понатыкали? И откуда только деньги?
Владимир что-то проворчал и, раскрыв дверь, вышел в коридор. Сталкеры осторожно двинулись вперед по туннелю, замирая при каждом шорохе. Наконец они остановились возле очередной лестницы, уходящей вверх. В вышине в узком квадратике вентиляционной шахты виднелось небо.
– Давай, я прикрою, – приказал Владимир и, вскинув автомат, взял темный проход, в котором скрылись военные, на прицел.
Роман кивнул и, поставив ногу на ступеньку, быстро полез вверх. Гольф, подождав немного, последовал за ним.
Молодые люди выбрались на поверхность у обочины широкого шоссе, посреди зарослей густой травы. Роман первым делом стащил с головы противогаз и полной грудью вдохнул свежего воздуха.
Легкие наполнил аромат леса и засохшей осенней травы.
– Хорошо, – тихо проговорил Нестеров.
– Ага, – протянул Владимир, водрузивший на место стальную крышку и обтряхнувший перчатки. – Прекрасная пора. Очей очарованье. Приятна мне твоя прощальная краса. Люблю я пышное природы увяданье, в багрец и в золото одетые леса… Блин, а я думал, что уже давно забыл все, чему учили в школе!
– Это ведь Пушкин? – осведомился,