всегда кто-то спрашивал, чего она хочет, что собирается делать. Всегда кто-то наблюдал за ней, поправлял, подбадривал ее, и аплодировал всем ее поступкам. Свобода – это когда никого нет рядом, когда никому до тебя нет дела (а Синди не любила выступать без публики).
Прямо сейчас, например, она могла бы подняться с пляжа, обойти сосновую рощу к северу от дома, пройти по частной дороге вглубь участка Адамсов, поиграть в заброшенном домике прислуги – штабе Свободной Пятерки – и возвратиться, когда и как ей заблагорассудится, даже после наступления темноты. И все же ничто из этого ее не искушало. Лес, дорога, страшный старый домик прислуги, двор – везде было пусто. Нигде не было никого, кто специально ждал бы Синди.
Как ни странно, по маме и папе она не скучала. Старалась не думать о них и, будучи уверенной, что они вернутся точно в срок, довольно легко переносила их отсутствие. Но кого ей действительно не хватало, так это Барбары, – конечно, не той, которую она могла видеть в любое время, когда захочет, а ее веселья и азарта.
С особым удовольствием Синди вспоминала оживление, вызванное приездом няни. Все они прибыли в Брайс и ели мороженое, пока ждали автобус. И вот он, горячий и с грохотом открывающий двери. А потом на ступеньках появилась Барбара, чистенькая, опрятная и хорошенькая, в бледно-голубом летнем платье, прямо как старшая сестра, посланная в ответ на молитву. Она была симпатичнее, энергичнее и веселее мамы, но и моложе, а значит, ближе и понятнее Синди.
Оказавшись в доме Адамсов, Барбара прошла в комнату для гостей и открыла свои сумки. Там лежали платья и расчески, нижнее белье и купальные костюмы, книги и духи – все те очаровательные вещи, которые когда-нибудь будут и у Синди. Барбара носилась и раздавала распоряжения, целовала и похлопывала – она вдохнула в дом настоящую жизнь. Она даже умела водить автофургон. А теперь та Барбара исчезла, – по крайней мере, по объективным причинам, – и Синди очень по ней скучала.
В том привязанном к кровати в гостевой комнате человеке, которого водили на веревке и кормили, как домашнее животное, почти нельзя было узнать тот чудесный сюрприз, милую старшую сестру. Если б Синди не была одной из детей и не должна была сыграть свою роль в приключениях Свободной Пятерки, она с радостью развязала бы Барбару и вернула бы все как было. Когда ей станет по-настоящему одиноко и она очень сильно рассердится – пусть только назовут ее еще раз дурочкой, – она сделает это им в отместку. Но не сейчас. Синди вздохнула. Ей придется обходиться старшим братом, Бобби.
В тот вечер на ужин у них были замороженные полуфабрикаты. Бобби аккуратно и методично разогрел их в духовке, и они с Синди съели их из формочек из фольги, пока смотрели какой-то непонятный сериал по телику. После того как они прибрались, Бобби пошел в свою комнату и попытался вздремнуть, а Синди села сторожить. Теперь весь дом, телевизор и гостиная тоже принадлежали ей, и неприятное чувство скуки снова вернулось.
Н
акормив Барбару бутербродом и кока-колой, дети снова заткнули ей рот кляпом, уложили в постель