отпрянула от края каменного моста и непонимающе уставилась на протянутую грязную ладошку.
– Маи́ра ведь до-о-обрая. Не пожалеет монетку на краюху хлеба.
Я кивнула, достала из заплечной торбы расшитый жемчужным бисером кисет и непослушными пальцами стала развязывать тесемки. Малец воровато оглянулся по сторонам и ловким движением перехватил добычу, оставив меня смотреть, как мелькают его босые пятки среди повозок, пересекающих реку.
– Вот шельмец! – возмутился крестьянин с ближайшей телеги. – Но ты не горюй, маира. Хочешь, задарма до Сивеллы подброшу?
Я не хотела. Очень не хотела. Мечтала убраться из драконьих владений куда-нибудь подальше. Да хоть к магам в Рогрант. Там тоже есть академия ничуть не хуже нашей. Но без денег далеко не уедешь. Без приличных денег – кисет с мелочью не в счет. Хотя теперь у меня и его не было.
Так что сивелльская академия – единственное место, куда я могла сейчас податься после того, как двери родного дома для меня закрылись. Навсегда. В академии же меня ждала оплаченная на год вперед комната, а значит, под открытым небом спать не придется.
Ах да, еще меня там ждало позорное клеймо «порченой девицы», но тут уж ничего не исправить.
– Зови меня Никос. – Крестьянин протянул мозолистую ладонь и помог забраться в телегу.
– Фабиана, – коротко представилась я и уселась на солому, не заботясь, что испачкается дорожное платье. Плевать было и на россказни мужика о плохом урожае пшеницы. На себя саму было плевать.
Мерный стук деревянных колес навевал дрему. Хранительница грез и сновидений словно в наказание перенесла меня в тот самый день.
Прохладный ручей наполнял своей журчащей мелодией любви зал эльфийского храма в Аолоне. Два сердца трепетно тянулись навстречу друг другу. Легкие шаги начищенных до блеска сапог, шуршание шлейфа белоснежного платья, смущенные улыбки.
Две семьи собрались поддержать, засвидетельствовать рождение нового союза, дать друг другу то, в чем так отчаянно нуждались. Эльфийский род Игалорисс был древним, знатным, но до неприличия бедным. Человеческая семья Сотье не имела высоких титулов, зато обладала крепким финансовым достатком. Да чего уж там, мой отец весьма успешно вошел сначала в торговую гильдию, а затем и в список самых обеспеченных семейств Верхней Рехии.
Из-за плотной, искусно расшитой ширмы вышел седовласый храмовник. Нараспев произнеся молитву Хранительнице семейных очагов, он установил на алтарь брачный кристалл.
– Признаете ли вы, Ильсир из рода Игалорисс, что ваши намерения свободны от злых умыслов, вы чисты душой и добровольно связываете нить вашей судьбы с нитью судьбы Фабианы из семьи Сотье?
– Перед родом, храмом и хранителями – признаю, – произнес жених и нежно мне улыбнулся.
– Признаете ли вы, Фабиана из семьи Сотье, что ваши намерения свободны от злых умыслов, вы чисты душой и добровольно связываете нить вашей судьбы с нитью судьбы Ильсира из рода Игалорисс?
– Перед семьей, храмом и хранителями – признаю, – робко