Сейчас я понимаю, что нехорошо поступил с Канной. Но эта статья – сплошное вранье! Еще и в университете из-за этой истории на меня все ополчились. Теперь я знаю, что в СМИ правду не напишут.
Так, значит, все, что написано в этой статье, было чушью? В окне за спиной Ёити отражались небоскребы Синдзюку.
– Господин Кагава, вы сказали, что плохо поступили с Канной. Что вы имели в виду? – поинтересовался Касё.
– Я ее бросил, – серьезно ответил тот.
– А, вот как…
– Вы что, не знали? Я встретил другую девушку и расстался с Канной. Канна мне правда очень нравилась, к тому же она была младше меня и казалась такой невинной – я и подумать не мог, что она способна на измену. Я не смог ее простить и надеялся, что новые отношения помогут забыть ее. До сих пор в голове не укладывается, как женщина может пойти на такое?
Я лишь ответила:
– Измена – это всегда больно. Не важно, кто ее совершил, мужчина или женщина.
– Когда я сказал, что мне все известно, она почему-то набросилась на меня, как будто это я был в чем-то перед ней виноват. Вообще я часто замечал за ней такое. Когда она злилась, то переставала понимать, что делает, словно становилась другим человеком. Я чувствовал себя ее рабом.
– Поэтому вы согласились поговорить с журналистами? – спросил Касё, слегка наклонившись вперед.
– Нет, я не хотел мстить или что-то в этом роде. Просто мне казалось, что только я знаю, какая она на самом деле. Когда мне позвонили из журнала… О ней писали ужасные вещи, поэтому я…
– Вы сказали, что хорошо знали Канну. Не могли бы вы рассказать, какие у нее были отношения с родителями?
– С родителями? Кажется, она часто ссорилась с отцом. Но ведь в ее возрасте это нормально. Хотя иногда она, как бы это сказать, слишком драматизировала… Не знаю, может быть, все девочки такие, но Канна… ей нравилось чувствовать себя жертвой. Я всегда ей говорил, что она просто себя накручивает.
– Господин Кагава, что вы почувствовали, когда узнали, что Канна убила своего отца? Наверное, эта новость вас поразила? – продолжил Касё, пока молодой человек помешивал кофе, подливая в чашку молоко.
Услышав вопрос, Ёити быстро закивал, глядя прямо на него.
– Да, это стало для меня настоящим шоком. Я даже расплакался. Я подумал, вдруг в этом есть и моя вина? Вдруг это произошло потому, что я не смог сделать Канну счастливой… Мне так жаль…
Я не поверила своим глазам, когда по щекам парня потекли слезы, он едва выдавливал из себя слова. Касё успокоил его, и мы продолжили разговор.
– Канна говорила вам когда-нибудь, что отец жестоко с ней обращается?
Ёити отрицательно замотал головой. Глаза его все еще блестели от слез.
– Канна ни разу не жаловалась, что он поднимал на нее руку. Да и после учебы она никогда не искала повода подольше задержаться в городе, а спокойно ехала домой. Я часто ей говорил, мол, понимаю, что родители к тебе слишком строги, но, когда ты закончишь университет и съедешь от них, они больше не смогут лезть в твою