высоты во время представления, а в конце фильма произошло страшное крушение поезда.
Джастин вышел из кино потрясенный. Он понимал, что все это понарошку, и тем не менее размах делал выдумку реальностью. Фильм назывался «Величайшее шоу мира», и Джастин был полностью с этим согласен. Придя домой, он сразу записал название, а через несколько дней переписал его большими буквами в чистую школьную тетрадь. Хотелось написать о фильме еще что-нибудь, только больше он ничего не знал.
Потом Джастин вспомнил, что это не первый его поход в кино – он ведь еще смотрел мультфильм о Белоснежке! Тот был совсем другой – временами смешной, временами страшный, и со счастливым концом. Мама сказала ему полное название – «Белоснежка и семь гномов», – и Джастин записал его большими буквами на второй странице. Аманда напомнила, что в прошлое Рождество они ходили в кино на «Волшебника страны Оз», и хотя Джастин помнил оттуда лишь некоторые сцены, он посвятил этому фильму третью страницу.
Так с детского увлечения началась подробная база данных, которую ему предстояло вести всю жизнь. Подростком Джастин прямо в полумраке кинозала делал заметки в блокноте, а потом переносил в тетрадь. Для него это стало способом сохранить информацию – не о том, что понравилось, не о сценах, сюжетах и персонажах, которые и так не забывались, а практические сведения о дате выпуска и продолжительности фильма, быстро вылетавшие из головы.
Наряду с этим Джастин все чаще смотрел старое кино по телевизору, однако фильмы с Жанетт Маршан, так поразившие его в детстве, больше не показывали. Хотя он помнил актрису, названия забылись, и внести в тетрадь было нечего. Детские воспоминания – яркие, но бессистемные: поначалу дети не видят связей, последовательности и общего контекста происходящего.
Вскоре он решил ставить фильмам оценки, начав, естественно, с «Величайшего шоу мира», которому поставил десять из десяти. «Пасхальный парад», на который притащили его родители, не вызвал у Джастина ничего кроме скуки и раздражения, поэтому получил безапелляционный ноль. Другие оценки колебались между этими двумя крайностями. Позднее, когда Джастин лучше узнал историю кино и понял, насколько это сложное дело – снимать фильмы, он пересмотрел свои оценки: «Величайшее шоу» опустилось до более скромных шести баллов, а «Пасхальный парад», хотя все равно ему не нравился, поднялся до четырех. Он продолжал ставить оценки фильмам лет до восемнадцати, пока не осознал, что это слишком примитивная система кинокритики – ведь плохая актерская игра или слабая режиссура может искупаться потрясающей музыкой или прекрасной работой оператора. Абсолютная объективность недостижима.
Первая тетрадь вскоре стала непригодна для записей, потому что Джастин без конца вычеркивал одно и дописывал другое. Серьезную проблему представляло то, что он не мог смотреть и, следовательно, каталогизировать фильмы в хронологическом порядке. Старые и новые ленты Джастин смотрел вперемешку: по телевизору, естественно, показывали