о том, что для заживления его тела использовали кровь теневой джинны.
Полночный Купец фыркнула:
– Расул! Так это он «крыса»?
Султан холодно улыбнулся.
– Даже купца, поклявшегося хранить тайну, можно купить, если предложить достаточно золота. – Он подался вперед, сложив на коленях руки лодочкой. – Так скажи мне, Лули аль-Назари, какова твоя цена?
Мазен резко вдохнул. Даже Омар приподнял бровь от изумления. Щедрость султана не распространилась ни на кого из уже отправленных им за реликвией. Однако все они ушли по своей воле. Ради славы или из страха – Мазен не был уверен в их мотивах.
– Я не продаюсь, – холодно ответила купец.
Мазен поразился ее смелости, а султан остался спокоен.
– Жаль. Я надеялся купить твои услуги.
– А свои торговые переговоры ты всегда начинаешь с угрозы сжечь базар?
Омар громко кашлянул за ладонью, чтобы замаскировать смех. Мазен его веселья не разделял. Он посмотрел на отца, лицо которого стало еще более каменным.
– Да, если имею дело с преступником. – Он чуть поднял подбородок, так что у Мазена создалось впечатление, будто султан, хоть и сидит близко, смотрит на купца сверху вниз. – Иногда бывает необходимо внушить таким людям здоровую порцию страха. Напомнить им, что разрушить их жизнь очень просто.
Наступило холодное молчание. Мазен не замечал, что не дышит, пока купец со вздохом не нарушила тишину.
– Ты хочешь, чтобы я искала реликвию, – сказала она.
– Ты слышала о моей попытке. – Он выгнул бровь. – И что скажешь? Я видел твой мешок с реликвиями и знаю, что у тебя есть какой-то способ их обнаруживать. Большинство путешественников почитают за удачу, если им удается наткнуться на одну реликвию за всю свою жизнь, а ты продаешь их, словно плоды кунжута. Если кто-то и способен отыскать нужную мне, то это ты.
Полночный Купец не ответила, только молча взирала на султана, словно оценивая его. Хотя Лейла держалась столь же гордо, в ней чувствовалась беззаботность. Женщина, которая сейчас сидела перед ним, была словно изваяна из камня.
Наконец она заговорила:
– Вопрос не в том, что я получу от этого предприятия, а в том, что потеряю, если не соглашусь.
Султан улыбнулся. Эта кривая улыбка так напомнила Мазену Омара, что у него сердце сжалось.
– Умная женщина. Ты – жительница Мадинны и будешь исполнять мои приказы или же открыто пойдешь против меня. И тебе известно, что бывает с теми, кто идет против меня.
Атмосфера в диване накалилась.
Султан всегда был склонен к насилию. Он смягчился после женитьбы на матери Мазена, однако все равно оставался тем, кто начал охоту на джиннов после ее смерти, а до ее появления убил дюжину жен не моргнув и глазом. До того как он возложил эту ответственность на Омара, он сам был первым смертоносным Королем «Сорока воров» и вел своих спутников на охоту за джиннами. Да, его отец хорошо владел искусством наказаний.
Мазен никогда не смог бы, да и не стал бы, отрицать этот факт,