такового можно было поесть вдоволь. Был случай, правда, давний, еще по первому году его службы, когда, вернувшись из очередного кухонного наряда, он прихватил с собой (и как удалось?) полбачка этого самого пюре и спрятал его под кроватью. То-то смеху было. А что смешного? Ну любит человек картошку, не насытится ею…
Так вот, блуждали они с Соколовым по лесу в надежде сбагрить женские часики, привезенные тем же Сидоровичем из отпуска («крабы», анодированные, модные тогда), и наткнулись на одиноко стоящий дом. Обошли все два его этажа: «Камрад! Камрад!» Ни души. Так и ушли, ни к чему не прикоснувшись.
– Вот вам крест! – божился Сидорович.
Где в это время были домочадцы? В поле? В лесопитомнике? Работали…
Не могу представить, как сегодня живется немцам, теперь уже в объединенной Германии, наводненной мигрантами, «обласканной» российской мафией и запуганной терроризмом. Наверняка заборами стали огораживаться…
Прежде мне не приходилось видеть генерала. Да и полковники не часто встречались. Наш командир полка Нещерет, например, ходил в подполковниках. Понятно, ждал третью, полагающуюся ему по должности звезду на погоны. А там уже будет легче. По крайней мере, на Север или куда-нибудь в Забайкалье не отправят, а уж точно – в один из центральных военных округов. Такое правило тогда было: после загранки – не далее Урала.
Еще мы знали полковника Сидоркина, начальника связи армии. Во, зверь был! Его у нас все боялись, за исключением, конечно, командира полка. Тот никого не боялся. О прибытии Сидоркина, едва он миновал КПП, мы тут же узнавали и невольно настораживались. Возникнуть он мог где угодно: в учебном классе, в салоне радиостанции, в аппаратной, – и непременно к чему-нибудь прицепится. Телеграфный ключ плохо закреплен (болтается), не отрегулирован телеграфный аппарат, антенные растяжки небрежно уложены… Так, по мелочам. Строил из себя этакого связиста № 1. Не любили мы его…
А тут – генерал. Голубая шинель с шитыми золотом погонами, два ряда золотистых пуговиц, красные лампасы. Высокий, статный. Говоров! Да, тот самый: сын маршала, Героя Советского Союза Говорова, что на маршальской групповой фотографии рядом с Жуковым. До высот отца младший Говоров, забегая вперед, не дотянет, но четыре генеральские звезды получит. И звезду Героя. За что, про что, не знаю… Но это потом. А тогда, в конце 60-х, он был просто генералом. Генерал-майором. Ну и при соответствующей должности: начальник штаба 2-й танковой армии.
Однако ж в свои сорок. Во всех Вооруженных Силах СССР он был, пожалуй, самый молодой генерал. Рассказывали, на банкете по случаю присвоения ему генеральского звания подошел к нему один из штабистов и в довольно фамильярной форме, насколько это позволяла обстановка, выпалил:
– Вот вам, Владимир Леонидович, сорок, и вы уже генерал. Мне тоже сорок, а я все еще капитан.
– Служить надо лучше! – взвизгнул кто-то из окружения.
Говоров знаком руки одернул взвизгнувшего, и уже на следующий день капитан тот стал майором.
Но, как известно, солдату