со мной шумно выдыхает и ерзает.
Моя двоюродная сестра и вправду талантливая. Уж я-то знаю. И что бы ей ни говорили ее мама и остальные взрослые, речь тут идет явно не о выживании. Кейс может добиться чего хочет.
Здание «Ньюгена» видно издалека – это гигантский висящий в воздухе белый амфитеатр, который опирается на мощные металлические колонны, установленные под углом. Оно такое высокое, что можно пройти четыре-пять кварталов, а оно по-прежнему будет маячить вдали, и отблески солнца на металле придают ему грозный и величественный вид.
– Не зевай. У нас минуты две осталось. – Кейс тащит меня вперед.
– Иди первая, чтобы никто не понял, что мы вместе. – Я подталкиваю ее к дверям, и она с театральным вздохом исчезает за ними.
Я проверяю банковское приложение в телефоне и вижу, что у меня списали два доллара, которые я пожертвовала тому бездомному. Ради его безопасности имя и фамилия не указаны – только значится «благотворительность».
А жаль.
Мы твердим, что мы сплоченная община, но лично я в этом сомневаюсь.
Перед глазами вспыхивает уведомление: собрание уже начинается.
Да чтоб меня хакнуло!
Я врываюсь в здание – и меня окатывает волна прохладного, но не холодного кондиционированного воздуха. Вестибюль весь белый-белый, с яркими серебряными акцентами и стенами под мрамор.
Кругом голографические стрелки, указывающие, где будет собрание, и таймеры с обратным отсчетом до его начала. У меня осталось ровно пять секунд.
Я разгоняюсь на своих коротких ножках до предельной скорости, которую допускают приличия, и устремляюсь по коридору, не сводя глаз с таймера. Сумка на боку так и подпрыгивает.
На таймере загораются четыре нуля, и сердце у меня екает.
В конце коридора маячит открытая дверь в зал, где проходит собрание. Чьи-то пальцы берутся за ее край с явным намерением закрыть.
Тут я забываю о хороших манерах и мчусь туда со всех ног. Сейчас не до элегантной быстрой ходьбы. Я все-таки успеваю подбежать к двери и толкаю створку ладонью, не давая тому, кто внутри, ее закрыть.
С той стороны давят сильнее, сопротивляются, но я сую ногу в щель и просачиваюсь в зал, стараясь не пыхтеть слишком громко.
Когда я оказываюсь внутри, парень, который хотел закрыть дверь, наконец-то может завершить начатое без помех.
Я смотрю ему в лицо – и замираю, чтобы посмотреть еще.
Он прекрасен. Будто его нарочно таким сделали.
Волосы у него выкрашены в синий и серый – точь-в-точь тучи над штормовым морем – и убраны под белую шапку-бини. Левое ухо украшает кафф в виде витого провода – модная дань ретротехнологиям. Парень скрещивает руки – теплого орехового цвета – на узкой груди, где на белом халате красуется эмблема «Ньюгена», спираль ДНК, и белый значок с именем и фамилией «Люк Родригес», а ниже мелкими буквами «стажер, он/его». Из-под манжеты выглядывает временная татуировка – буквы АТГЦ, складывающиеся в какой-то