преодолеть, чтобы стать колдуньей.
Что, конечно, восхитительно, если забыть, что я могу оказаться пустоцветом и вообще не унаследовать колдовских способностей. Пока что Первая Кровь – единственное яркое пятно при таких унылых перспективах. И каламбур тут нарочно.
Чем сильнее напирает Кейс, тем больше мне хочется остаться в ванне. Стоит мне выйти, и начнется Путь Взросления. Тут уж назад дороги не будет, не отвертишься.
– Я голая! – скулю я.
– Надо же! А я и не заметила.
Иногда Кейс ведет себя как настоящая вредина. Нет, не так. Кейс и есть настоящая вредина. Чем ты ближе к ней, тем хуже тебе приходится. Я знаю ее с рождения, поэтому любви и желчи мне достается поровну.
Уверена, все дело в том, что роды принимал дядя Ваку, а у него мощная отрицательная энергетика. И не потому, что он наркоман и сидит на мод-эйче. Просто он козел. Может, дело в том, что он в семье старший. Но, строго говоря, он принимал роды у всех наших мам. Чудо, что у такого, как он, настолько преданная и заботливая дочь, как наша двоюродная сестра Алекс. Если бы, когда дядя Ваку появился на свет, умели делать нормальный генетический скрининг, сразу стало бы ясно, что он подвержен нездоровым зависимостям и не умеет себя контролировать. Запретить ему работать врачом никто бы не смог, да и нельзя так поступать – в смысле, сразу бы заговорили про права человека, и крыть было бы нечем, – но ради его же безопасности ему должны были раз и навсегда закрыть доступ к наркотическим веществам.
Правда, такие подробные медицинские обследования нашей семье не по карману. Так что дядя Ваку мог узнать это о себе только при поступлении на работу. Даже если бы тогда уже были такие технологии, ему не сообщили бы результаты скрининга. Генетической информации выдают ровно столько, сколько нужно, чтобы ты не помер. А зачем говорить больше, если «Ньюген» может содрать с тебя за премиум-анализ кругленькую сумму?
Я погружаюсь в ванну поглубже, чтобы было видно только глаза – темные, почти черные. Кровь обволакивает губы, словно наш фирменный бальзам для губ марки «Томас».
Смотрю на кислое лицо Кейс и говорю:
– А помнишь, когда-то «Ньюген» был жалким стартапом, куда обращались белые, чтобы узнать, сколько на свете разновидностей белой кожи?
Она ехидно улыбается и задирает подбородок к потолку.
– Я на шесть процентов британка, на два ирландка и на девяносто два канадка.
Я хмыкаю.
– Такой скрининг предлагают по доступным ценам, – рекламным голосом провозглашает Кейс.
Доступные цены – это ежемесячный ипотечный взнос за шикарный кондоминиум в центре. И это самые основные данные ДНК. А от того, сколько просят за генноинженерные манипуляции, у меня даже живот сводит.
– Она что, еще в ванне? – пронзительно кричит мама из коридора.
Да чтоб меня хакнуло!
Мама рывком распахивает дверь и вламывается в ванную, словно не замечая Кейс. Темные волосы у нее заплетены в косички и просвечивают из-под