ему можно так со мной разговаривать. Как-никак он – глава государства, а я – всего лишь его седьмой, вдобавок ещё и самый младший помощник. Впрочем, мне ли не знать, что он со всеми так разговаривает».
Зайдя в приёмную, я поприветствовал Лейлу Трихинеллу, секретаря Президента, и поговорил на будничные темы… при этом, как обычно, слегка флиртовал. Следует упомянуть, что данный флирт был скорее фамильярным[2], нежели таким, каким положено быть между влюблёнными. Она же, в своей обыкновенной манере, вела себя театрально-важно и снисходительно.
Несмотря на наш общий возраст и тот незаурядный факт, что я занимал должность многократно выше неё, мы прекрасно знали, что Лейла решает гораздо больше важных вопросов, чем я.
– Он звонил мне, сказал зайти.
– Ну так заходи, дорогой. Не смею задерживать.
Я постучался в дверь, аккуратно открыл и вошёл.
В рабочей комнате, как обычно, царили мрак и уныние, и только тусклый радужный свет, исходящий от парочки торшеров, освещал жуткую мглу, покоившуюся в кабинете Президента.
– Мне кто-нибудь звонил? – спросил он, как будто бы недовольный.
– Нет. С утра никто не звонил.
– Что ты мямлишь там?! Подойди ближе. Или говори громче.
Можете ли вы представить себе, насколько большой кабинет у главы государства? Хочешь не хочешь, а звук здесь рассеивается. Этому способствуют как высоченные потолки, так и огромные просторы, расходящиеся в разные стороны. Говорить приходится либо громко, либо находясь от другого человека на близком расстоянии.
– Нет. С утра звонков не было, – ответил я, подойдя на расстояние вытянутой руки.
– Понятно. Позвони Второму, скажи, чтоб зашёл ко мне.
– Хорошо.
02
Вернувшись в свой кабинет, я вразвалочку подошёл к столу, положил блокнот близ органайзера, расслабил галстук, поднял трубку телефона и набрал «02».
Раздался гудок, второй, третий… И наконец трубку сняли.
– Добрый день, Рустам Проделкинович! Это Оскар, помощник Президента.
– День добрый, Оскар. Как дела?
– Всё хорошо. Спасибо.
– Чем могу служить, господин помощник Президента?
– Я только что вышел от Булата Лучезаровича. Он попросил вас зайти к нему.
– Когда?
– Сейчас.
– Прямо сейчас или чуть позже?
– Прямо сейчас.
– Повестку дня уточнял?
– Нет. Только сказал передать вам, чтобы зашли к нему.
– Как у него настроение?
– Судя по всему, не очень.
– Почему ты так решил?
– В темноте сидел.
– Что освещало комнату?
– Как обычно, торшеры, – ответил я, на беду, пренебрежительно.
– Хм-м… не очень-то лестно с твоей стороны ассоциировать мой подарок с его плохим настроением.
Вот так новость! Меня застали врасплох. От неожиданности и напряжения у меня тотчас пересохло во рту.
– Про… простите. Это… ваш… подарок?
– Да, один из моих подарков в честь назначения на должность Председателя Правительства.
– Рустам Проделкинович, – заискивающе обратился я, – простите великодушно. Право слово, я не знал. – После чего, пытаясь разрядить неловкую ситуацию, спросил: – А почему именно торшеры? Они какие-то особенные?
– Ну, скажем так, дело не столько в самих светильниках, сколько в абажурах, накрывающих их. Это ручная работа, выполненная на особенной плотной ткани. Спецзаказ, разумеется. Помимо украшений в виде драгоценных камней каждый абажур отличает уникальный узор.
– Надо же… как эстетично! Должно быть, он был приятно удивлён.
– Да, именно так. Помню, когда он открыл упаковку, в его глазах блеснуло изумление, и я сразу же понял, что не прогадал. Понравились они ему настолько, что решил оставить оба экземпляра в рабочем кабинете, где, как известно, проводит бóльшую часть времени.
– Позвольте заметить, Рустам Проделкинович, что ваш подарок не только красив, но и весьма функционален. Я не в первый раз замечаю, что для освещения рабочего пространства Булат Лучезарович не пользуется ничем иным, кроме вашего роскошнейшего подарка.
– Благодарю. Вдвойне приятно слышать это от тебя – человека, который минутой ранее отождествлял мой подарок с мрачным настроением нашего всеми любимого Президента.
– Рустам Проделкинович… вы же понимаете, что я… без злого умысла. Тем более, как выяснилось, не знал важных деталей.
– А надо бы, Оскар. Не забывай, ты работаешь в Администрации Президента, в том месте, где детали играют куда более важную роль, чем что бы то ни было ещё, ибо только в мелочах можно укрыть нечто значительное.
– По-онял, – протянул я в ответ, – впредь буду внимательнее.
На какое-то