другие придут.
– Тупо, да, а он вообще тупой. Но от этого не легче, правда?
– А кто на него может влияние оказать? На Ашотика. Может, Цвет?
– Слушай, зачем смешишь, кто такой Цвет, а? Кто за ним стоит? Это что за фигура вообще? Картонная-на.
– Цвет наш союзник, который займёт место Тумана, и будет даже круче него.
– Э-э-э, кто ему даст положение занять? Там знаешь сколько волков? Ашотик его вместе с Герой Рамсиком пошлёт, и Цвет твой утрётся.
– Вы можете за него слово сказать и Фархад Шарафович тоже. Вы ему поможете, а он нам.
Абрам задумывается и стоит погрузившись в размышления.
– А где Миша? – спрашивает кто-то. – И Лиды нету.
– Позвони им, – отвечает другой голос.
– Да я уже звонил, трубку не берут.
Да, кстати, а где, действительно, Миша с Лидой? Время идёт и им бы уже пора появиться.
Мы садимся за столик и я прошу ещё кофе.
– Много кофе вредно, – рассеянно бросает Абрам. – В программе «Здоровье» сказали.
– Я немного, – отвечаю ему, но он не слушает, размышляя о своём.
Подбегает администратор.
– Егор Андреевич, там Лидия звонит, вас просит.
Я встаю и подхожу к телефону.
– Егор… – Лида начинает рыдать.
– Лида, что? Что случилось? Погоди, милая, не плачь, пожалуйста.
– Ми-и-и-ша, – сквозь слёзы выговаривает она.
– Что-то с Мишей? Что? Что случилось? Соберись, Лидочка.
– Мишу избили.
– Где он сейчас?
– В Склиф увезли.
– Так, ясно. Ты сама где? Ты в порядке?
– Я скорую вызвала, – рыдает она. – Сильно избили.
– Знаешь кто?
– Три мужика, я в окно увидела. Он пошёл в гастроном, яиц к завтраку купить. А я дома была. Выглянула, а они его ногами-и-и… – она снова начинает рыдать.
– Ты где сейчас? – прерываю её я.
– В больнице, всхлипывает она. Звоню из автомата.
– Что врачи говорят?
– Ждите, и всё. Ничего больше не говоря-я-я-т.
– Понятно. Ну, жди сиди. Не плачь, подлатают Мишку твоего, будет как новенький, там ведь самые лучшие спецы. Лид, не плачь, поняла? Я подъеду скоро.
Блин, я конечно понимаю, что произошло то, о чём только что говорил Абрам, но никак не могу отделаться от мысли, что это ответ лично мне… За бешенство и необузданный гнев, за эту сволочь Арсения.
– Мамука Георгиевич, – говорю я, возвращаясь к нему. – Лида звонила.
Он молча смотрит и, кажется, уже обо всём догадывается.
– Бакса отметелили.
Я передаю то, что только что услышал от Лиды. Он кусает нижнюю губу и ничего не отвечает.
– Поеду, – говорю я, – в Склиф сгоняю, узнаю, что к чему. Может, смогу с ним поговорить.
– Давай, – кивает он. – Только смотри, пацанов возьми. И… машину мою… Только быстро, туда и обратно, понял?
– Если будет небыстро я машину отпущу. Спасибо Мамука Георгиевич.
Я поворачиваюсь, чтобы идти и делаю уже пару шагов, но Мамука меня окликает:
– Егор…
Я