>за что он готов умереть».
(Лев Толстой)
«Быть счастливым счастьем других —
вот настоящее счастье и земной идеал
жизни всякого, кто избирает
врачебную профессию».
(Гиппократ)
«Говори, что знаешь, делай, что обязан,
будь, чему быть».
(Софья Михайловна Ковалевская)
Об авторе:
Игорь Владимирович Галилеев родился в Пензе 3 мая 1972 года. Рассказы начал писать с юного возраста, первая публикация одного из них – в 1986 году. С 1989 года работал корреспондентом в пензенской областной молодёжной газете. С 1990 по 1992 год проходил срочную службу в рядах Воздушно-десантных войск. Вернувшись из армии, возобновил работу в СМИ. В 2021 году вошёл в десятку лучших региональных журналистов России.
Победитель и лауреат международных литературных конкурсов, среди которых V Международный Литературный конкурс «Хижицы-2021», премия «ДИАС-2022», «Крымское приключение-2021, 2022», «В каждом человеке солнце» (I место, организован Международным Детским Фондом при поддержке Правительства Московской области), и других. Международным Союзом русскоязычных писателей в 2022 году был назван «Автором года». Публикации в журналах «Нева», «Чайка» (США), «Четверговая соль», «Сура», «Север», «Пашня», «Вторник», «Рассказки», «Литра» и других.
Автор двух сборников рассказов «На струнах души» и «По радуге любви».
Живёт и работает в Пензе.
От автора:
Пандемия забрала сотни, тысячи жизней. И изменила миллионы судеб, пройдясь по ним трагедиями потерь. И у меня, автора этих и следующих строк, коронавирус забрал маму. Писать об этом, разумеется, больно и горько. И, возможно, я никогда не решился бы на такой шаг, но знакомство с замечательным человеком и профессионалом, спасшим многие-многие жизни, кандидатом медицинских наук, главным врачом «Пензенского областного клинического центра специализированных видов медицинской помощи» Сергеем Рыбалкиным, беседы с ним, и погружение в глубины страниц его дневника, которые станут связующей нитью рассказанных здесь историй, заставили меня задуматься о необходимости говорить о недавних событиях, о беспрецедентной смелости и самоотверженности врачей, которые без сна и покоя стояли на нашей защите от вируса и от нас самих. Жертвуя собой.
А также о «красной зоне», ставшей таковой от цвета невидимой глазом крови…
Пролог
Для самого обычного человека, пожалуй, нет ничего хуже больничного коридора. Какая-то здесь другая жизнь что ли. Жизнь, в которой, как ни верти, есть проблемы со здоровьем, а иногда – даже и горе. В народе от врачей почему-то принято открещиваться, мол, меньше знаешь – лучше спишь. А то, говорят, придёшь к ним только с насморком, а уйдёшь с целым букетом болячек.
Собственно, и я такой же – докторов полжизни стороной обходил. Ведь руки-ноги целы, сплю вроде бы ничего, то есть, нормально, голова, как и другие части тела, работают пока не плохо. Так что идти в больницу незачем. Вот когда приспичит… Тогда уж да, деваться будет некуда. Но, думалось, далеко это всё, где-то там, на самом горизонте ожидается. В старости. Только вот кто скажет: когда именно она, эта старость, приходит. Не сами ли мы её своими пока ещё работающими руками-ногами в свою сторону подталкиваем? Так как любая более-менее серьёзная болезнь – независимо от того, в каком возрасте она прилипла – это и есть тот самый путь к финишу.
Да, всё плохое неожиданно случается – утром, как всегда, на работу встал, потянулся, к ещё темнеющему окну подошёл, занавески расшторил, а тут: «здрасьте вам!» – с улицы, через стекло на тебя сморщенное, с мешками под глазами, уставшее лицо смотрит.
Ещё и вирус этот непонятный! Все уши за неделю про него прожужжали! И вдруг осознаёшь, что почему-то в носу свербит, да и горло першить начинает – градусник с того ни с сего тридцать семь показывает, и так далее… Само собой, вначале всё это на свою впечатлительность списываешь, но жена – гораздо более сознательный, чем я, человек – убеждает:
– Игорь, в больницу надо идти – там посмотрят, проверят, и спасут, если надо будет.
– От чего меня спасать-то? – возмущаюсь. – На мне пахать можно! Вон, смотри…
И градусник, который подмышку даже не засовывал, показываю:
– Температура спала совсем.
– Ага, совсем. До комнатной. Не спорь, завтра же в поликлинику идём…
Это вот как раз тот самый случай, когда никуда не денешься. В общем, согласился. Ведь мало ли на самом-то деле…
Надо сказать, что, к моему удивлению, больничные коридоры оказались почти пустыми – так, несколько пенсионеров – кто по одиночке, кто парами – на стульях рядом с кабинетами сидели. Совсем молодых или моего, чуть выше среднего возраста, не было. Разве что совсем маленькая – лет пяти – девочка суету наводила: то на стул рядом со своей бабушкой залезет, то спрыгнет, то, вдруг увидев