отсутствие денег и стабильной работы, Александр всегда исправно платил за телефон, зная, что сам регулярно будет звонить своей бывшей жене и детям. А они, в свою очередь – с каждым разом, конечно, все реже – звонили ему и справлялись об его делах и здоровье. Он знал, что действующий телефон дает и его брату шанс связаться с родными, сообщить о своем местонахождении, если в этом возникнет надобность… Если, конечно, он был еще жив…
Бродя в одиночестве по квартире, Александр частенько задерживал свой взор на старом, еще дисковом телефонном аппарате, который с каждым годом все реже и реже подавал свой голос, хотя когда-то, в далекие счастливые времена, то и дело разливался трезвоном по всей квартире, зазывая к себе домочадцев. Теперь он все больше молчал, смиренно и неподвижно стоя месяцами на полке возле вешалки в прихожей, словно забыв о своем хозяине. А тот, когда молча проходил мимо, шаркая ступнями, чтобы в очередной раз посетить кухню, ванную или туалет, посматривал на него в надежде, а иногда даже проверял, исправен ли он.
Порой Саня по несколько дней подряд не выходил на улицу, и тогда в квартире с утра до поздней ночи без умолку вопил телевизор, извергая из себя самые разнообразные звуки, а каналы постоянно сменяли друг друга по бесконечному кругу. И вообще вся жизнь Александра по возвращении в Казахстан после безуспешных попыток найти работу превратилась в круговорот одинаковых серых грустных дней, сливающихся в недели, месяцы, а потом и в года.
Четырехкомнатная малогабаритная квартира досталась Сане от родителей. Уезжая в Россию, он, несмотря на уговоры жены, благоразумно не стал ее продавать, объяснив, что вернуться и продать жилье они успеют всегда, когда захотят. Квартиру свою Александр держал в относительной чистоте, насколько мог себе это позволить одинокий мужчина в его положении.
Войдя в квартиру, посетитель сразу видел кухню, которая располагалась напротив входной двери. Вдоль ведущего к ней короткого коридора, наполовину выкрашенного синей краской, а наполовину побеленного известкой, включая потолок, находились ванная и туалет. С левой стороны, сразу же за дверью, имелась небольшая кладовка. Бросив взгляд направо, можно было увидеть продолжение коридора, который вел в комнаты. Комната сбоку когда-то служила спальней родителям Александра, а после и им с супругой. Помещение в конце коридора было проходным и гордо именовалось гостиной. Войдя туда, можно было увидеть в стене напротив две двери, скрывавшие две совершенно одинаковые комнатенки. Они были до того маленькими, что их неширокие двери, которые почему-то открывались внутрь, упирались в боковую стену. Эти комнаты были детскими сперва для Александра, его сестры и брата, а затем и для его детей.
В гостиной перед окном, закрывая собой длинную шестнадцатисекционную радиаторную батарею, на старой двухдверной казенной тумбе желтого цвета, принесенной откуда-то еще отцом, стоял громоздкий