в себя, недоуменно глянул на друга.
– Ты победил, – повторил тот. – Всё, бой закончен.
Победа! Я торжествующе посмотрел на распростёртого Локтю с окровавленной физиономией – здорово же я отдубасил этого козла! – и выпустил из себя воздух, вместе с ним освобождаясь от злости.
– Всё, отпусти, – сказал я ему, – я спокоен…
Костя отпустил, и пока я отряхивал себя от налипшего снега и надевал курточку, привёл в чувство моего соперника. Сначала протёр снегом его лицо и пошлёпал по щекам, а когда тот даже не шелохнулся, запихал снег ему за пазуху. Это сразу сработало. Локтя очнулся и зашевелился. Костя помог ему подняться и одеть куртку. Затем сунув ему в руки сумку, развернул его в ту сторону, куда тот должен был идти, и, толкнув ногой в зад, напутствовал на дорожку.
– Шагай, недоносок. Да не заблудись, смотри.
– Как себя чувствуешь, ушлёпок? – с сарказмом спросил я его. – Это тебе, падла, не сзади исподтишка бить!
Локтя не ответил и шатаясь побрёл прочь.
Я был доволен исходом. Возбуждение спало, но лицо пылало как пионерский костёр. Ныла левая верхняя скула и ухо. Особенно ухо. И костяшки. Я сбил их в кровь. Думал, что это кровь Локти, но, когда обтёр руки снегом, оказалось – моя. Но это всё были пустяки. Я победил – вот что главное!
Когда мы вышли из-за школы, я увидел одинокую фигуру, стоявшую на нашем заветном месте, и сразу понял, кто это. Костя тоже.
– Надо же, – сказал он изумлённо, – ну и настырная же девчонка.
– Ты даже не знаешь – на сколько, – не стал я возражать и попросил его. – Может, ты проследишь, чтобы Локтя пошёл в нужную сторону?
– Я могу просто пройти мимо и сделать вид, что не заметил её, – предложил тот свой вариант.
– Зато она тебя заметит и подумает, что мы с тобой вдвоём с ним разделались.
– Тебе это так важно?
– Разумеется! Ты что не понял, что ли, до сих пор?
– Вообще-то, я Андрюху Иванкова попросил, чтобы тот проводил Локтю до дома. Они же рядом там живут. Он должен был ждать его за линией.
– Ты бы проверил, а? – настаивал я. – А то вдруг Андрюха не дождался и ушёл. А этот ушлёпок чего-нибудь вытворит, потом не отбрехаешься.
– А если бы её не было? – хитро улыбаясь, Костя кивнул в сторону Светки.
– Тогда бы ничего и не было.
– Хорошо, – сдался он, – ради тебя я сделаю крюк, но в последний раз.
– Ты так сказал, как будто делаешь это каждый день, – сказал я ему с укоризной.
– А что, нет, что ли?
– Да брось ты, – отмахнулся я и побежал к маячившей одинокой фигуре.
Костя вздохнул. Ему, конечно, не хотелось делать крюк, чтобы попасть домой, но он был настоящим другом, а потому развернулся и пошёл назад к котельной.
Было морозно. Лужицы, образовавшиеся за день, даже затянуло тонким льдом. Светка озябла и стояла, пританцовывая, глядя куда-то вверх.
– Ты чего? –