участкового путешественниками. Попутно вооруженный полевым биноклем шпион снимал дружескую встречу на камеру мобильного телефона.
– Москва чоли пришвартовалася? Ах, ты ж, краб кривоногий… Ивантюрист, акула тебя задери! Гляди, Никола, кабы тебе Гертрудия твоя шлюзы не сорвала!
Боцман взглянул на компромат из фотоснимков, плюнул, выругался и отполз на край деревни в свое жилище, представляющее собой покосившуюся избушку, с видом на обрыв реки.
А Петрович тем временем, сидя за накрытым столом, радушно принимал гостей.
– Брат сказал, вы на выходные останетесь? Верно? – спросил он, разливая водку по стопкам.
– Хотелось бы… Отдохнуть от жизни городской никому не повредит! Ваня живописью увлекается. Может, пару набросков сделает… – Зальцбург хохотнул.
– О! Это по-нашему! Места у нас сказочные… Хочешь охота, хочешь рыбалка… Если решите… Хоть завтра вам все устрою…
– Да мы, собственно, по делу… – аккуратно влился в беседу хирург.
Петрович отмахнулся и приподнял вверх руку с выпивкой.
– Да, знаю… Брательник предупредил… Только не сказал по какому… Ну… Как говорится, дай Бог, не последняя…
Не успели все закусить, как в проеме открытого окна появилась приближающаяся к дому участкового фигура Клавдии. Хозяин заторопился к выходу.
– Вы тут наливайте… Я покурю пока.
Остап, просматривая обрамленную оконной рамой картину свидания, с любопытством бабки сплетницы комментировал развитие событий.
– Тааак… Что это за мадам в вишневой шали? – с вилки Зальцбурга прямиком в рюмку с водкой упал маринованный груздь. – Ты смотри, как он ее лапает, а? – невропатолог явно завидовал. – Вот ведь… Деревня деревней, а проблемы те же…
– Брось ты, Ось…
Без предупреждения Иван вышел на крыльцо.
Петрович уже распростился с дамой сердца и спешил составить гостю компанию.
Он протянул Ивану пачку сигарет.
– Покурим?
– Спасибо. Не курю. У вас в деревне, говорят, бабка есть… Типа Ванги…
– Ульянка что ль?
– Вам виднее…
Участковый вдруг превратился в партизана, зачем-то пригнулся и прошипел.
– А че надо то?
– Да, мы хотели бы с ней о работе поговорить… Посоветоваться кой о чем…
Петрович потряс головой, будто речь шла о взятии Бастилии.
– О работе? Серьезное дело…
Мужик помолчал, сделал затяжку и руками потрогал себя за невидимую грудь.
– С этим, брат, не поспоришь… Работа ответственная… Я бы сказал, с подходом…
– Ну, так примет бабка-то?
– Кого?
На крыльцо к собеседникам вышел Зальцбург.
– Кого, кого? Кума мово!
Петрович глупо захлопал глазами.
– Какого кума?
Зальцбург решил не объясняться, а тупо ткнул пальцем в Ивана.
– Вот этого… Давай, Петрович,