кричать предводительнице, которая летела во главе треугольной вереницы:
– Акка с горы Кебнекайсе! Акка с горы Кебнекайсе!
– Что такое? – отозвалась она.
– Белый отстал! Белый отстал!
– Скажите ему, что быстро лететь легче, чем медленно, – ответила предводительница, направляясь вперёд.
Гусь попробовал последовать её совету и лететь скорее, но так устал, что вынужден был опуститься на уровень подстриженных деревьев, окаймлявших поля и луга.
– Акка! Акка! – кричали гуси, летевшие позади.
– Оставите вы меня в покое или нет? – ответила предводительница ещё нетерпеливее, чем прежде.
– Белый падает! Белый падает!
– Передайте ему: кто не может лететь со стаей, пусть возвращается восвояси.
Полёта своего она и не подумала замедлить и мчалась вперёд с прежней стремительностью.
– Вот оно что! – сказал гусь. Он понял, что дикие гуси вовсе не намерены взять его с собою в Лапландию, а заманили его только ради шутки.
Ему было досадно, что силы покидают его и он не может доказать этим бродягам, что домашний гусь тоже на что-нибудь способен. Но всего неприятнее было то, как отнеслась к нему Акка с Кебнекайсе! Хотя он был домашним гусем, но не раз слышал о предводительнице Акке, которой минуло чуть ли не сто лет. Она пользовалась великим почётом, и всегда только избранные дикие гуси сопровождали её. Однако никто не презирал так домашних гусей, как Акка и её стая, и Белому особенно хотелось показать, что он не хуже их.
Он медленно летел за другими, размышляя, повернуть ли ему назад или продолжать путь. Вдруг мальчик с пальчик, которого он нёс на спине, сказал:
– Милый Мортен, ты сам видишь, что тот, кто никогда не летал, не в состоянии добраться с дикими гусями до Лапландии. Не лучше ли повернуть назад, пока не поздно?
Мальчик с пальчик особенно раздражал гуся, и когда он увидел, что тот сомневается в его силах, то решил во чтобы то ни стало продолжать путь.
– Если ты скажешь ещё хоть слово, – заявил он, – я брошу тебя в первую встречную лужу.
Гнев настолько поднял его силы, что он летел почти наравне с другими гусями. Разумеется, он долго не мог бы выдержать, но в этом и не было надобности, так как к закату солнца стая начала быстро опускаться вниз. Мальчик и гусь, сами того не подозревая, очутились на берегу озера Вомбшён.
«Здесь, верно, будет ночлег», – подумал мальчик и спрыгнул со своего гуся.
Он стоял на узком песчаном берегу. Перед ним расстилалось довольно большое озеро. Впрочем, озеро производило неприятное впечатление. Оно было затянуто чёрным, неровным льдом, испещрённым полыньями и трещинами, как всегда бывает весною. Очевидно, лёд уж недолго мог простоять, так как отделился от берега, и его окаймляла широкая полоса тёмной блестящей воды. Но всё-таки своим присутствием он нагонял почти что зимний холод.
Глава III
МАЛЬЧИКУ КАЗАЛОСЬ, что он попал