награды не брали, оставляли в личных вещах или в штабе под проспись. Я исключение из правил, отказался это делать, о чём подписал акт, чтобы снять ответственность со штабных командиров. Так что тот наблюдал весёлого такого лыбящегося майора со всем иконостасом на груди. Включая золотую звёздочку. Вот я и наблюдал как у того лицо вытягивается. Узнал.
– Товарищ майор!.. – пытаясь перекричать рёв мотора, хотел тот представится, кинув кисть руки к виску, нашёл время, но я махнул рукой, крича в ответ:
– Некогда, в пути познакомимся. Лезь в кабину. А я к тебе на колени, иначе не поместимся.
– А где парашют? – сразу отметил тот отсутствие этого нужного для каждого лётчика девайса.
Тут я заметил, что мои парни забеспокоились в стороне, и по очереди начали пикировать куда-то у посадки. Ага, вижу, сканер показывает, что к нам патруль двигался. Хм, а неплохо те его атаковали, один мотоцикл лежит вверх колёсами, бронетранспортёр горит, несколько уцелевших немцев из патруля разбегаются, залегая по разным укрытиям. Я же поторопил старлея.
– Время, время, давай в кабину.
Тот с трудом втиснулся кабину, всё же медведь какой, и я быстро запрыгнул следом, хм, а на ногах сидеть мягче чем на жёстком сиденье без парашюта, что и служит подушкой, и закрыв фонарь, пришлось голову нагнуть, упирался в него макушкой, и вести машину на взлёт. Взлетели. Всё было жутко неудобно и тесно, однако поднялись на двести метров и набирая скорость устремились к передовой. Ушли. К счастью смогли, благополучно пролетели линию фронта. И тут уже наши, так что летели спокойно, не забывая сканером отслеживать всё вокруг. Пока летели общались. Крича, вполне возможно слышать друг друга. Тот оказался из штурмового полка, тоже в корпусе Егорьева служил, на одноместном «Ил-2» летал. Сбили. Один из всего звена что в живых остался, а от эскадрильи видел, как две машины улетали обратно. Работали по немецкому аэродрому, а там зениток… да дежурная пара истребителей. Чудом что те двое ушли. Приказ начальства, вот так и выполнили. Я про этот случай слышал. По сути та эскадрилья смертники, но направили её на аэродром для отвлечения внимания, а не чтобы угробить. Всё же Егорьев, командир умеющий воевать. В общем, одна эскадрилья, работая по аэродрому, дело своё сделала, отвлекла немцев, остальные по железнодорожному мосту работали, тут жёсткий приказ комфронта, уничтожить, и разнесли его. Штурмовики по зенитным средствам работали, раз уж истребители исключены были, а бомбардировщики, целый полк, мост «сотками» и «пятисотками» отработали. Две фермы в воду рухнули. Только это всё было четыре дня назад, ещё до меня. Это сколько же он идёт?
Спросил, и тот подтвердил, четыре дня и топает. Подбили его, тянул как мог, километров на пятнадцать от аэродрома улетел, ну и на посадку пошёл. Не удачно, болотце оказалось. То-то тот такой чумазый. И это он ещё в пути отмылся, постирался в речушки. Ну и повезло в пути, еды добыл, одна сердобольная бабушка накормила и с собой дала, это произошло на окраине встречной деревушки. Ночью постучался и вот.