ухитрялся, избегая внимания инструкторов, после отбоя топить утомленность в выпивке и местных девках, готовых отдаваться направо-налево в каждом тёмном углу коридоров, то сейчас мне настолько это опостылело, что лишь долгий сон восстанавливал нервы и силы.
Я вошёл в здание Штаба, не смотря ни на кого вокруг. Заметив только напоследок, что Крис свернул в сторону столовки. Бросил мне свой равнодушный пустой взгляд и скрылся. Думаю, мы оба извлекли из всей ситуации урок. Противником он был, однозначно, достойным, и что-то подсказывало, что наши кулаки ещё не раз встретятся. Возможно даже не друг с другом, а против кого-то совместно.
Жизнь ведь охренительно непредсказуемая штука.
Я в этом убеждался, и не раз. Потянув плечами, чтобы сбросить напряжение и разогнать молочную кислоту в забившихся мышцах, я прошёл мимо шумной компании офицеров в прохладу одного из многочисленных мягко освещенных коридоров. Раны и синяки на лице саднило, но было терпимо – идти в лазарет я, как обычно, не видел смысла.
Мои шаги гулким эхом отдавались от стен. Я слышал, как шумят где-то далеко за стенами волны, но было что-то ещё впереди, неожиданно кольнувшее чуткий слух.
Глухой звук падающего на пол тела. Топот нескольких пар ног.
Я бы не спутал это ни с чем.
Подобравшись, прибавил шагу и быстро дошёл до лестницы, чтобы посмотреть, что там происходит. Топот, а точнее, люди, воспроизводящие его, успели исчезнуть в соседнем разветвлении коридора под пролетом. Я так и не определил, кто это…
– Блять! – я услышал своё восклицание будто со стороны, отозвавшееся от сводов.
Чей-то труп в полутьме лежал на краю верхней ступени, грозясь через мгновение скатиться вниз. Я не помню, как в два шага допрыгнул до тела, схватив ладонями за одежду на плечах. Удержал его от падения.
Или её?..
– Блять, блять, вот же… – повторял я бессвязно, как заведенный, глядя на…
Девичье тело в темно-серой майке и тренировочных штанах, безжизненно застывшее в моих руках. Уложив бездыханную фигуру головой к себе на колени и упав ими на ступени, я тут же сорвал с лица жертвы тёмный плотный то ли мешок, то ли глубокий капюшон, отделенный от толстовки. И отшвырнул от себя подальше.
– Грейс… – судорожно выдохнул я, не веря своим глазам.
Рот затопило свинцовым привкусом присутствующей в воздухе смерти.
Какого хера?..
Посиневшее лицо Гамильтон я узнал моментально.
Всегда сосредоточенные глаза были сейчас закрыты; бесцветные веки не двигались, обрамленные остатками слёз. Приоткрытые сухие, аккуратные губы были обескровлены.
Дерьмо.
– Ну нет, – зло выцедил я, осторожно, но быстро спуская ее вниз, перекладывая обратно уже на ледяной пол со своих коленей, – Хер ты у меня умрёшь, Тихоня. Не сегодня.
Адреналин и шок, как ни странно, не снесли крышу, а заставили чётко думать, без паники, взяв себя в руки.
Я кинулся давить ладонями на её грудь, чтобы завести сердце, надеясь, что потерял