дымкой обладал способностью упорядочивать энергетические потоки и открывать новые пути. Затем арэйн расстегнул пуговицу на плаще, заглянул в небольшую сумку, прикрепленную к поясу, и вынул из нее пучок фиолетового растения с резными листьями и маленькими белыми цветочками. В высушенных травах, возложенных арэйном в центр треугольника, я узнала акнявис бессмертный, или, если говорить простым, ненаучным языком, – акнявку. Увековеченное в названии бессмертие акнявки было явным преувеличением, однако некоторыми особенностями это растение все же обладало – оно не горело, даже в высушенном состоянии поджечь его не представлялось возможным.
Вслед за растением в сумке на поясе был найден небольшой, в палец длиной и с него же шириной, пузырек с медово-янтарного цвета жидкостью – арэйны часто предпочитали носить с собой все необходимые для проведения ритуала компоненты, на тот случай, если их призовет эвис, а потом потребуется возвращаться назад. Зелье «Бьен’зин», что в переводе с одного из древних языков означает «сгорать дотла» (а если переставить ударение, то получается «сгорать со стыда», чем студенты частенько и пользуются, коверкая название несчастного зелья), применяется в случае необходимости поджечь обладающие сильной устойчивостью к возгоранию предметы, делая их подвластными огню и превращая в пепел в считанные секунды. Камень, конечно, таким образом сжечь не удастся – лишь существенно подпалить и немного расплавить, зато против акнявки это зелье действует безотказно.
Откупорив пузырек с жидкостью в завершение приготовлений к ритуалу, Гихес отошел от начертанного на земле треугольника на расстояние вытянутой руки и принялся читать заклинание:
– Unere velte…
Я вслушивалась во все слова, стараясь еще раз повторить, что и как нужно произносить, куда ставить ударения, какие делать акценты – ведь кто знает, возможно, мне самой когда-нибудь придется провести этот ритуал от начала и до конца.
Постепенно зеленый дым в кристаллах мифрита становился все более насыщенным, закручиваясь в тугие спирали, и в какой-то момент начал вырываться наружу сквозь невидимые поры камня, поднимаясь над изображением треугольника в виде полупрозрачных зеленоватых клубов. Энергия нарастала в пространстве, концентрировалась, собиралась в центре рисунка, Гихес повышал голос, твердо и четко произнося каждое слово. В нужный момент он окропил зельем акнявис бессмертный, и, отзываясь на вплетенную в заклинание формулу, растение вспыхнуло искрящимся пламенем, в одно мгновение превращаясь в пепел. Как сгорело растение, неподвластное огню, так и грани между мирами были сожжены на этом месте, открывая путь сквозь пространство – дважды свершилось невозможное, легко, ведомый силой мифрита, пролег тоннель от одного мира к другому.
– Aknira tamris, – торжественно завершил Гихес. С последним его словом зеленый туман сгустился, образуя цилиндрический луч, круглое основание которого, вписанное в треугольник, исходило из земли. Поднимаясь вверх, луч постепенно терял интенсивность