Сергей Полозков

Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента


Скачать книгу

корпус станет реальной властью, так как до этого Советы, избираемые по разнарядке, никакой власти не имели и лишь одобряли подготовленные аппаратом решения.

      Может быть поэтому борьба, против неформалов типа меня, велась вяло, чисто по инерции, просто из тех соображений, что райкомовцы привыкли все держать под контролем и старались обезопасить себя от всяких неожиданностей.

      Так, например, мне пришлось поменять доверенное лицо. Руководство института намекнуло горячо поддержавшему меня – заместителю начальника опытного производства, искренне желавшему мне помочь, о том, что это делать не надо.

      В случае неповиновения ему, видимо, пообещали обнародовать какие-то неприятные факты его биографии, и он сдался. Сообщил он об этом, не глядя мне в глаза, так же, как до этого директор института, когда намекал мне на потерянный паспорт.

      Но в результате получилось даже лучше, так как моим доверенным лицом стал некто Е. О. Ложкарев – заместитель начальника одного из отделений института, интеллигентный человек, умеющий складно говорить и на собрании, которое состоялось 14 февраля 1989 года, все выглядело очень солидно.

      Почетное третье место

      Кинотеатр, в котором проводилось предвыборное собрание, был самым большим в городе, делегатов, как написано в стенограмме собрания (у меня сохранилась газета с отчетом о нем) было 668 – полный зал и, конечно же, я волновался.

      Председателем избирательной комиссии был К. Н. Панов – герой социалистического труда – сварщик завода Красное Сормово, человек уже пожилой, он и организовывал проведение этого собрания. Ясно, на чьей стороне были его симпатии, но он спокойно воспринимал мое присутствие как неизбежное зло.

      Перед выходом на сцену нас собрали в какой-то небольшой комнате. Помню, что нам предложили чай и пирожные. Но я, как и все остальные, их есть не стал, было не до чаю. Все волновались. Панов сетовал на то, что самое страшное это вопросы, которые будут задавать, так как народ собрался всякий. Но я то, как раз вопросов не боялся. Язык у меня был подвешен неплохо, но когда мы вышли на сцену и увидели полный зал, стало немного не по себе.

      Порядок выступления был организован по алфавиту, и так получилось, что я выступал последним. Как я уже говорил, стенограмма у меня сохранилась. Читаешь сейчас эти пожелтевшие страницы и удивляешься. Удивляешься наивности представлений кандидатов, включая, естественно и меня, о путях переделки общества, оптимизму, той самой уверенности в завтрашнем дне, про которую раньше так неуклюже постоянно упоминала советская пропаганда, а мы, в большинстве своем, ей не верили, и поняли, что эта уверенность действительно была, только тогда, когда ее потеряли.

      После нас выступали наши доверенные лица, а потом был объявлен перерыв.

      В перерыве ко мне подошел секретарь райкома комсомола Сергей Обозов (ныне он большой начальник в системе кириенковского Росатома). Мы с ним, в свое время были приятелями, учились в одной школе. И вот теперь, он открыто подошел ко мне