Заодно просвещалась сама. Много времени проводила всё же одна, в обществе книг. Сколько учебников перелопатила – подумать страшно. Больше всего меня заботили расы, их особенности, традиции и законы Террона. Не хотелось нажить проблем за неверно сказанное слово или жест. Также интересовалась историей, географией, экономикой. В общем, постигала базовые вещи, которые известны всем, кроме меня. Мои заметки были записаны, зарисованы в тетрадях, валялись везде, даже на каменном столе-артефакте. Я часто на нём лежала и продолжала читать, пока Гарн проводил свои манипуляции. Стремилась узнать как можно больше, пока у меня была такая возможность. Понимала, что однажды моё затворничество закончится и нужно будет выйти в мир. Я хотела выйти в него как можно более подготовленной.
И первый вестник из мира снаружи прорвался примерно через месяц с момента моего появления на Терроне. Гарн предупредил, что удерживать в стороне начальника безопасности особняка Сорэ больше не удастся. Ему известно, что я вполне окрепла для бесед, и он жаждет пообщаться. Не возражала: хочет поговорить, пусть приходит.
Он появился днём, когда Арт только ушёл. Впервые видела взрослого эльфа. Впечатляет, конечно. Высокий, выше меня на голову. Подтянутый и гибкий, как рапира. Светлые волосы плотно стянуты в косу, изумрудные глаза ничего не выражают. Про таких говорят: «застёгнутый на все пуговицы». Верность таких, как он, не продаётся и не покупается. Их преданность можно только заслужить.
Кем бы ни был глава Второго Дома, некто лэрон Райниэль Сорэ, он заслуживал уважения уже за то, какие люди на него работали. Говорил Камил безразлично, сухо и коротко, точно судья выносит набивший оскомину вердикт. Он задавал вопросы, я отвечала в той же манере. По делу, без лишних эмоций. Раздражать его не хотелось. Не хотелось, чтобы холодная сталь, закреплённая на его поясе, прошлась по моему горлу. Хотя очень сложно держать лицо перед облачённым в серый костюм мужчиной, лёжа на кушетке в халате.
Единственный раз я уловила на его лице даже не эмоцию, а намёк на любопытство. В момент, когда рассказывала, откуда взялось первое ранение. Огнестрельное оружие Камила явно заинтересовало. Врать опасалась, поэтому аккуратно подбирала слова. Сказала, что не оружейник и имею общее представление об устройстве такого оружия. О том, что обладаю не только общими, но и более глубокими познаниями в конструкции, решила промолчать. Гарн был прав, когда упомянул о тех, кто считал знания Детей Древа опасными. Привлекать ненужное внимание мне не хотелось. Мы проговорили около получаса, потом он ушёл так же тихо, как и появился.
Второй контакт с внешним миром произошёл ещё через неделю. Гарн измерял мою искру и был доволен результатами. А я смотрела на лес через стеклянную стену. Формально лес назывался парком. Такие вот у эльфов представления о парках. По тропинке к дому шёл человек в серебристой хламиде. Спросила Гарна, кто это.
Гарн прищурился особым образом. Уже знала, что так он настраивает зрение, чтобы видеть дальше, чем может человек, особенно не маг.
– Какой бездновой твари, его сюда принесло?! – раздражённо