«Красотка». На трассе «Москва- Ярославль» свои каноны красоты слабо совпадающие с голливудскими.
– Понравились? – спросил Артем Михаила, с интересом рассматривающего в боковое окно очередную стайку жриц продажной любви. Со стоящего рядом билборда им блаженно улыбалась черно-пестрая корова, видимо символизирующая высокое качество рекламируемого доильного оборудования. «Хватит мять сиськи» гласила крупная надпись под выцветшим изображением, взрывая мозг своей беспощадной креативностью.
– Какую из них выберешь?
Миша неопределенно хмыкнул, на секунду задумавшись, словно всерьез собираясь снять одну из этих шлюх, каждая из которых, легко могла подрабатывать натурщицей для плакатов районной поликлиники, навсегда отбивая у посетителей тягу к беспорядочным половым связям, алкоголю, тяжелым наркотикам и жизни в целом.
– Ты знаешь, если бы мне пришлось выбирать, то я бы взял толстую.
Конкретизируя свой выбор, Михаил ткнул пальцем в сторону безобразно жирной немолодой бичихи в обтягивающих розовых лосинах, с яркой косметикой на глупом рябом лице, как будто написанном в соавторстве обкурившимися в хлам Пикассо и Кустодиевым. Вечные спутники большинства плечевых путан – свернутый в сторону нос и плохо замазанный тональником синяк под глазом успешно выполняли функцию рекомендательных писем от предыдущих клиентов. По степени свежести нанесенных гематом можно было без труда составлять рейтинг популярности каждой из этих гетер.
Оценив всю тошнотворность объекта вожделения, Артем перевел взгляд на своего друга, пытаясь разгадать в нем признаки иронии, но Михаил не производил впечатления веселящегося человека. Скорее наоборот, с такими лицами обычно стоят на похоронах у гроба своего близкого знакомого, перед тем как вынужденно поцеловать находящийся там труп – циничная смесь печали, брезгливости и отвращения.
– Месье знает толк в извращениях, – прокомментировал Артем его выбор, безуспешно стараясь найти хоть что-то заманчивое в сексе с толстой, старой, страшной проституткой, словно вынырнувшей из чьего-то ночного кошмара или мрачного наркоманского бэд-трипа, – Чтоб на это решиться определенно нужна какая-то особая отвага.
– Дело не в отваге, – Миша покрутил колесико магнитолы, уменьшая звук радиоканала и немного сбрасывая скорость автомобиля, явно настраиваясь на длительную беседу, – просто она очень похожа на мою школьную учительницу по математике – Ларису Денисовну Ковальчук.
– И что? – переспросил Артем, которому это ровным счетом ничего не объясняло. С таким же успехом Миша мог сказать, что она похожа на Маргарет Тэтчер или молодого Хамфри Богарта. – Это была твоя большая школьная любовь, чей светлый образ до сих пор тревожит тебя одинокими тоскливыми вечерами? – машинально произнес Артем первое, что пришло ему в голову, с грустью продолжая рассматривать за стеклом удаляющихся путан.
– Нет, – по безжизненному лицу Михаила пробежала судорога, сделавшая его похожим на печального персонажа из итальянской комедии