Далия Трускиновская

Опасные гастроли


Скачать книгу

понимала, что директору в ложе делать нечего, что у него где-то непременно есть кабинет, и пошла наугад. Вдруг я услышала отчаянную немецкую ругань. Она доносилась с манежа. Выходит, там есть люди, – так подумала я и устремилась в первую арку, чтобы спросить этих людей о де Бахе.

      То, что я увидела, более всего напоминало бы приют умалишенных на прогулке.

      Мне навстречу по манежу катился, кувыркаясь, человек в грязной белой рубахе и, кажется, исподних портках. Другой человек скакал на одном месте. Девочка в короткой юбке, с обвитыми вокруг головы косами, крутилась как юла. Кажется, это была мадемуазель Кларисса. Четвертый задумчиво стоял в куче опилок на четвереньках. Посреди манежа возле опорного столба был установлен другой, а между ними – привязанная белая лошадь. Возле лошади спорили трое мужчин и молодая женщина в юбке, едва закрывавшей колени, один из этих мужчин был де Бах, одетый отнюдь не щегольски, а в длинный и поношенный бурый шлафрок, с длинным бичом в руке… Чуть ли не перед моим носом стала быстро опускаться огромная люстра, одна из четырех, освещавших манеж. Я невольно отскочила – мне показалось, что она может на меня упасть. Все было куда проще – к люстре устремился малый с корзиной и принялся менять в ней огарки на целые свечи.

      Кроме того, меня изумил запах. Наверно, перед представлением где-то зажигали курильницы, чтобы публике не сделалось дурно. Я понимала, что тут рядом конюшня, и трудно ожидать от нее благоухания парфюмерной лавки, но пахло не только лошадьми, зловоние было страшное. Удивительно, что никого, кроме меня, это не смущало, даже молодая женщина, одетая модно и со вкусом, казалось, не замечала его.

      Де Бах вдруг резко повернулся. Я испугалась, что он закричит на меня, но оказалось, что его внимание привлек чудак, который кувыркался в опилках. Закричав на него, де Бах вдруг грозно щелкнул бичом. Чудак убрался, а я подняла руку, желая, чтобы меня заметили.

      Так и вышло. Де Бах, видимо, решил, что это одна из поклонниц его замечательных наездников пробралась в цирк, и указал на меня, словно бы безмолвно приказывая: выведите ее отсюда. Тут же ко мне устремился молодой человек, в котором я мгновенно узнала Лучиано Гверра. Сейчас он был одет в черные панталоны вроде кюлот, в короткие сапоги на манер гусарских ботиков, разве что без кисточки и с мягкой подошвой, и в простую рубаху навыпуск.

      – Господин Гверра, – быстро сказала я по-немецки. – У меня важное дело к господину директору, пусть он соблаговолит подойти!

      Тут меня выручила цирковая обстановка – я бы, пожалуй, и сама вышла на манеж, но мешал барьер, довольно высокий и широкий; прыгать, как коза, я не умею, а звать кавалера, чтобы подал руку и помог перебраться, не желаю. Поэтому я оставалась на своем месте, как полагается даме, пока недовольный де Бах шел ко мне.

      – Что вам угодно, сударыня? – спросил он.

      – Господин директор, я видела