пестрая… как вспорхнувшая из прибрежных кустов иволга. И, вспоминала она, сбегая по тому околопещерному склону, она ведь тоже чувствовала в себе эту способность к полету. Вот бы вернуть это острое, сладостное чувство! Вот бы научиться так жить – словно летать!
К финишной точке путешествия – как, неужели все? – они подошли, когда солнце висело в самом зените. Поселок, рядом с которым в Большой Инзер впадал его бурный и норовистый братец – Малый Инзер, назывался, разумеется, тоже Инзер. Одна из улиц возле железнодорожной станции именовалась улицей Строителей. Правда, не третьей – Юля тут же вспомнила «Иронию судьбы», – а просто, без номера. Интересно, думала она, а сколько улиц Строителей по всей России? Куда ни приедешь – кажется, везде есть.
Алекс, вызвавшийся проводить Асю с Юлей до станции, легко шагал рядом, без малейших видимых усилий таща их рюкзаки и еще что-то походное, рассказывал очередные байки, шутил, звал в сплав по Малому Инзеру и еще более диким и живописным рекам.
Юля молчала до самого отхода поезда, до того момента, когда все чаще застучали колеса и за мутным стеклом вагонного окна все быстрее поплыли дальние домишки, перрон, улыбающийся Алекс. И до самой Уфы, подремывая в уголке вагонной полки, она видела за прикрытыми веками все ту же картину: тонкие пальцы гладят рыжую шелковистую косулью шерстку…
Через неделю, выходя из булочной-пекарни с еще горячим караваем в руках и думая – отщипнуть кусочек солнечно сияющей корочки прямо сейчас или дотерпеть до дома (запах от хлеба шел такой, что терпеть не было никакой возможности), она увидела перед собой ту же гибкую фигуру и ту же сверкающую улыбку. И даже не удивилась. Как будто так и должно было быть. Как будто знала заранее. Как будто расстались только утром…
Господи, куда тебя несет, думала Юля, снимая квартиру неподалеку от своего официального жилища (точнее, квартиру, осторожности ради, снимал Алекс, совершенно незачем осведомлять всех и вся о подробностях своей личной и вообще жизни), и сама же себе отвечала – к счастью! Выиграла миллион по трамвайному билету – так не размахивай им направо и налево! Ухватила свою Жар-птицу – так не упусти ее, лети на огненных крыльях в сверкающую вышину! Скучных однообразных «от и до» и в предыдущей жизни было более чем достаточно, а теперь… Не то что от присутствия Алекса, от одной лишь мысли о нем кровь начинала тяжело и гулко стучать в голове, к горлу подкатывал сладкий жаркий комок, воздух становился горячим, тягучим и золотым – как разогретый на солнце мед, льющийся из июльских сотов.
Какие могут быть вопросы, какие сомнения? Ведь пещера сулила дорогу к чему-то ослепительному, доселе неизведанному – ну так двигайся! Если у тебя появились крылья, не топчись клушей в подножной пыли – лети, лети! К страсти, к любви, к счастью – к новой жизни!
О «новой жизни» временами заговаривал и Алекс: мол, сколько можно по тайге бродяжить,