На старомодном жилете иностранца висела цепь толщиной чуть ли не в морской канат, а на мускулистых пальцах блестело несколько колец с огромными камнями.
«Должно быть, американец из южных штатов, – подумал Жак, – но, что странно, я точно где-то его видел. – Тут он заметил, что и американец в свою очередь смотрит за него. Их глаза встретились. – Неужели и он меня знает? Где же это мы встречались с ним – наверняка не в гостиной моей тетушки маркизы или ее знакомых».
В эту минуту смуглый господин, поедавший свой завтрак с жадностью голодного зверя, встал со своего места, чтобы взять с другого столика кусок хлеба, чем обратил на себя насмешливые взгляды своих соседей.
«Э, да это, несомненно, моряк, – сказал себе Куртомер, вглядевшись в его развалистую походку с широко расставленными ногами, – он идет точно по палубе в бурную погоду. Немудрено, что я встречал его в одном из южных портов, да что мне, впрочем, за дело до него».
Однако знакомое лицо беспрестанно поглядывавшего на него незнакомца преследовало Жака, не давало ему покоя, пока писклявый голос Анатоля Бурлеруа, произносивший имя Жюльена де ля Кальпренеда, не поразил его слуха, и хотя он не особенно любил Жюльена, но в эту минуту почувствовал сильное желание проучить Бурлеруа, если тот скажет что-нибудь резкое. Поэтому он поспешил проглотить свой кофе, чтобы не ввязаться в историю. Приготовившись уходить, он заметил, что незнакомец, расплатившись, надевает свой плащ с капюшоном вроде матросского, и остановился посмотреть, что будет далее.
«Интересно было бы узнать, куда он отправится, – думал Куртомер, когда моряк, поравнявшись с ним, устремил на него пристальный взгляд. – Эге, уши у него проколоты, решительно, это матрос какого-нибудь китоловного судна, приехавший потратить свой заработок в Париже. Но если он меня знает, то удивительно, что не заговорил со мной; он не смотрится застенчивым. Да что мне за дело, однако, знает он меня или нет? После проигрыша я начинаю чувствовать в себе инстинкты полицейского сыщика, а теперь самое время для прогулки. В такой солнечный день наверняка все хорошенькие женщины поехали кататься в Булонский лес».
Выйдя из ресторана вслед за незнакомцем, Куртомер, однако, потерял того из виду и вскоре забыл о его существовании, любуясь роскошными экипажами, сновавшими мимо него взад и вперед, а главное, их счастливыми и красивыми обладательницами. Любуясь и наслаждаясь солнечным днем, Жак успел три раза пройти аллею, соединяющую площадь Согласия с Булонским лесом, и решил, что пора устроиться на отдых. Увидав свободную скамейку на очень удобном месте для созерцания проезжающих экипажей, он поспешил занять ее и предался тихому раздумью.
Не прошло пяти минут, как кто-то сел с ним рядом. Обернувшись, Куртомер не без удивления узнал незнакомца, обратившего на себя его внимание в ресторане.
«Что это, – думал Жак, – простая случайность или человек в капюшоне преследует меня намеренно?» Последнее казалось более вероятным – незнакомец и на близком расстоянии, разделявшем их теперь,