почти максимальной, турбины «боинга» бешено заревели… Еще чуть-чуть – и вот он, мой самый любимый момент: самолет поднялся над землей и полетел.
«Нет, больше не вернусь. Надо сохранить эту мысль в своей голове. Запомнить этот день, запомнить ощущения, чтобы потом, скажем, через полгода не начать снова думать иначе. Как это обычно у меня и бывает, судя по всему».
Мы летели уже высоко над землей, или над морем, и я поймала себя на мысли о том, что, может, тут мне комфортней. Я ведь сейчас ни там и ни здесь. Где-то между. Посередине. Между Россией и Азией.
И как обычно это бывает, тоскливо побежала строка воспоминаний. Да, я вспомнила тот день. Тот день, когда я впервые оказалась в воздухе, направляясь в неизвестную и таинственную страну.
Тогда я впервые решила устроить себе отпуск. Всю жизнь (мне тогда только исполнилось двадцать пять) я практически без остановки училась и работала. Школа, потом сразу работа, параллельно институт, другая работа… Перерыв был лишь однажды – на три месяца, и опять же, между поисками работы. В тот момент я чувствовала себя ужасно. Ведь как я могу сидеть дома? Как я могу ничего не делать? Нахлебница. Ведь надо же работать!
Я росла в обычной семье. Мы жили с бабушкой и дедушкой, бабушка была главной движущей силой, а мама и все остальные – под ее постоянным контролем и указаниями к действиям.
Когда мои родители поженились, маме было всего семнадцать лет, и вскоре родилась я. Так мы и жили, и мама с папой «росли» вместе со мной.
Я проживала дефицит любви папы, его невозможность и неумение выразить свои чувства и частое отсутствие ввиду обстоятельств.
Мамы тоже не хватало, мама много училась, потом работала. Зато хватало бабушки и ее тотального контроля, который я даже полюбила, потому что без ее решений тоже не могла. Уже даже и не хотела – ведь это так удобно, можно и потерпеть.
Я помню нашу семью. Я помню бабушку и дедушку, как они меня любили и опекали. Помню, как мама и папа то ссорились, и мама плакала, то мирились и хохотали вместе. Мы то жили семьей, то нет. Папа то был, то нет.
Мама была почти всегда, но иногда и она исчезала. Один раз даже на год. Зато я помню, как мы много гуляли, болтали и откровенничали с мамой, как подружки. Как гуляли вечерами по улицам Ташкента и рассказывали истории. Несмотря ни на что, мое детство помнится мне очень теплым и солнечным, добрым и семейным.
В любом случае, всех членов моей семьи безумно люблю и вечно благодарна за то, что они мне дали!
Есть теория (уже доказанная не один раз), что многие наши детские травмы сформированы нами же. Родители-то нас любили. Это мы воспринимали какие-то действия, поведение, отношение к себе как нелюбовь. Это мы навешали ярлыки ненужности. Такова психика человека – это гигантская область, которую пора научиться понимать, принимать, анализировать и знать, что с этим делать в случае чего.
Подростковый возраст прошел смутно: я искала всюду подтверждение любви и натыкалась лишь на боль и отвержение. Не было ощущения своей