Вашу ж мать, что я натворила? Он сейчас догадается, что я одержимая. Отправит меня в тюрьму, а потом на казнь!
Впрочем… Нет. Что-то не сходится. В том движении, как женщина прикоснулась к нему и как он повёл себя… В нём чувствовался какой-то сексуальный подтекст. Иначе почему меня так выбесило?
– Я спрашиваю, потому что про это, похоже, совершенно забыл ты, – складываю руки на груди. – А император знает про вашу интрижку?
Выгляжу я, может, и грозно, но внутри я сейчас как трясущаяся чихуахуа. Танцую на краю пропасти с завязанными глазами. Один шаг и мне конец. О чём я думаю, блин?!
На губах Райнера появляется ухмылка.
– Ревнуешь?
Я вздрагиваю от возмущения. Щёки обжигает, а внутри разгорается пламя гнева.
– Кто? Я? Пф! Ни за что. Сдался ты мне!
– Ревнуешь, – скалится мерзавец. – Не хочешь делить меня с другой.
– Да иди ты! – огрызаюсь я и отворачиваюсь, выбирая, куда сбежать.
Впереди поле, с которого улетел дракон, по всей видимости, император. Поброжу по нему, пока не остыну. А Этот гад не свалит!
Стоит мне сделать всего шаг, как Райнер оказывается у меня за спиной и перехватывает, прижимая к своей груди. Я рефлекторно пытаюсь вырваться, но вторая его рука ложится мне на шею, слегка придушивая.
Вот чёрт! Он что, убить меня решил, чтоб не мучилась?! И не разболтала про его интрижки?! Вцепляюсь в его руку, но ногти скребут по плотной ткани, не нанося никакого вреда.
– Ревнуешь, – бархатисто рычит он в моё ухо. – Хочешь, чтобы я был лишь твоим, так?
– Отпусти меня сейчас же! – рвусь на волю я, но справиться со здоровым мужиком у меня нет никаких шансов.
– Нет, София. Ты моя, так решили наши боги, – не обращая внимания на попытки вырваться, он сдвигает в сторону мои волосы и… целует за ухом.
От неожиданности я даже вырываться перестаю, а в следующий миг чувствую, как ноги обвивают уже знакомые тёплые ленты. Он опять?!
– Ты добилась своего, София, – тяжело дышит в моё ухо. – Стала моей женой, теперь мы связаны. Вот только твоя метка не горит, видишь?
Я всхлипываю, цепляясь за его руку. Магия опутывает мои бёдра, плавно стягивая их и лаская внутреннюю сторону бедра. После ночи эти прикосновения взвинчивают ощущения настолько, что в нижней части живота становится почти больно. На ресницах дрожат слёзы, а в мыслях стучит всего одно слово: коснись.
Райнер удерживает меня за шею, но не давит. Меня душит стыд за то, что больше всего сейчас хочется, чтобы он задрал мою юбку и присвоил. Грязно, грубо. Я ненавижу себя за это желание, но ничего не могу поделать.
Я не выдержу, если он снова оставит меня в таком состоянии. Я сойду с ума. Признаюсь, что я одержимая, пусть меня лучше убьют, чем терпеть всё это!
– А пока твоя метка не горит, я не принадлежу тебе, София, – голос Райнера действует как афродизиак.
Я прогибаюсь в спине, отвожу таз назад и упираюсь в дэвиана. Его ленты добираются до моего паха и скользят выше, к животу, выбивая из горла полный отчаяния и разочарования стон. Он сменяется жадным