мере неприглядная изнанка – теневой мир, состоящий из таких злачных мест, как бордели, подпольные игровые дома, черный рынок и даже рабство, все неофициально законное и устроенное на непреложном концепте добровольной основы.
Любой совершеннолетний гражданин, с целью получения денег или охотясь за острыми ощущениями, мог добровольно, предварительно заключив специальный контракт, сдать себя в рабство или продавать тело в домах терпимости. За порядком и особыми положениями теневой изнанки следил цесар – жесткий, иногда и жестокий темный маг, одобренный самими князем.
– К-хм, а ты нашел что искал? ― прервал мои размышления Эйб.
– Еще нет, ― положил ладонь на добытые документы. ― Как раз собирался.
– А в чем вообще дело? Или ты действительно думаешь, что позавчерашний труп пожилой госпожи – по нашей части?
– Не знаю, ― ответил уклончиво. ― Все может быть.
На самом деле, как раз так и думал. Позавчера один достопочтенный дерт нашел свою пятидесятилетнюю супругу, моложе его на целых тридцать лет, мертвой в их супружеской постели. Парацелы с уверенностью констатировали сердечный приступ. Но вот какая заковырка: да, на первый взгляд никакого криминала, но буквально на той неделе с таким же диагнозом скончался сорокалетний мужчина, а месяц назад – нашли в городском парке молодую женщину, и снова сердечный приступ, полтора месяца назад – совсем молоденький, только недавно справивший свадьбу паренек ― и тут приступ. Еще пару месяцев назад – девчонка лет двадцати, по словам очевидцев, спокойно перемещалась по пешеходке и ни с того ни с сего упала замертво с сердечным приступом. Полгода – мужчина сорока трех лет, приступ на работе. Ну, и на что, по-вашему, это все походит? Вот и я о том же.
– Я могу помочь?
– Тебе нечем заняться?
Эйб глянул на часы.
– Сейчас как раз будет обед, перекусить можем здесь, запряги своего Жени, пусть доставит чего-нибудь нам на зуб, а я чем смогу ― помогу.
Потер губу большим пальцем.
– Хорошо, инициативный ты наш. Но отчет о бабочке жду к вечеру.
Зам поскучнел, терпеть он не мог всю эту бумажную канитель, ему полевую работу подавай, ну, а кто ж бумажки любит? А что поделать, такова наша работа.
Вызвал по связному переговорнику Ежена, отдал приказ о доставке провизии, напрочь проигнорировав кислую мину секретаря и тихое бурчание, что это не его работа. Вообще-то его. Открыв папку, пробежался по отпечатанным на типографическом кристалле строчкам, передал часть документов Эйбу, себе оставил листы с годичными смертями.
– Приступим, ― размял пальцы, магией отлевитировал все ненужное со стола на второй стол у противоположной стены и, открыв свой ежедневник, принялся за работу. Прокопались мы с Эйбом достаточно долго, даже и не заметили, как приговорили практически холодный обед, пропустили уход секретаря и оторвались от бумаг, когда за окном уже опустилась кромешная темень.
Откинувшись на спинку кресла, размял пальцами шею.
– Что