Почему это вы тут обнимаетесь!
– Не обнимаю, а успокаиваю! – веско возразил жених. – Не видишь, плохо человеку.
– А что случилось? – сразу сбавила тон Саша.
– Уходит от меня Таня, – горестно вздохнул Март. – Не хочет быть секретарем…
– А кем хочет, владычицей морской?
– Нет, пилотом.
– А вот это правильно! – неожиданно согласилась Зимина. – Молодец, Танюха. Что за мужской шовинизм, чуть девушка чего-то добилась, так ее сразу за крыло и вниз? Я вот еще немного и тоже взбунтуюсь. А что, организуем чисто девичий экипаж…
– Стоп, женщины! – притворно замахал руками Колычев. – Ваш день восьмое марта!
– Мартемьян Андреевич, – тихо пискнула обескураженная Татьяна. – Я, пожалуй, пойду?
– Конечно. На сегодня можешь быть свободна. Сходите с Витькой куда-нибудь, развейтесь… а если утром найдете здесь мой труп, ты знаешь, кто виновен…
– Колычев, – прошептала ему на ухо Саша, как только они остались одни. – Ты хоть понимаешь, что жив только потому, что я весь ваш разговор слышала от начала и до конца?
– А подслушивать нехорошо… – пытался парировать Март, но тут его рот заткнули поцелуем, и им стало не до разговоров.
Спустя пару часов они сидели вдвоем у горящего камина и пили шампанское, укутавшись широким одеялом.
– Март, а при чем тут было восьмое марта?
– Кхм, ну там цветы, конфеты, подарки… Международный женский день…
– Положительно ты не перестаешь меня удивлять, – не без интереса глядя на жениха, задумчиво произнесла Саша. – Я знаю, что социалисты и разные суфражистки отмечают этот день, но не восьмого, а двадцать третьего февраля. Неужели мы о тебе чего-то не знаем?
– Это наверняка. Я очень загадочный. К слову, я голоден как волк. Самое время перекусить. Как думаешь, чем нас Михалыч порадует?
– Ну нет, раз слово сказано, то цветы, подарки и конфеты придется обеспечить.
– Не вопрос. Слетаем в любую кондитерскую на твой выбор и купим, что понравится.
– Я пошутила. Лучше Михалыча все равно никто не приготовит. А давай я сама?
– А ты умеешь?
– Колычев, я много чего умею. Имей это в виду… Все, пошли.
– Что прямо так, неглиже?
– Точно. Ну это легко исправить, – накинув тонкий шелковый халат на сияющее красотой и молодостью стройное, такое женственно-прекрасное тело, с улыбкой ответила Александра. – Вперед, на кухню!
– Уи, мон амур.
Гроссы в Российской империи по большому счету делились на две неравные части. Одни получили высокий статус, родившись в аристократической семье, и, с младенчества имея доступ к развивающим способности адамантам, имели возможность прокачивать свой Дар. Другие, и их было меньшинство, карабкались с самого низа, получив шанс на инициацию, а значит, и на попадание в элиту, благодаря случаю или государственным программам поддержки молодых талантов.
Лидия Михайловна Марцева относилась как раз к последним. Достигнув всего в своей жизни сама и оказавшись на самом