может достать. Царапает меня и хватает, неистовствуя в преддверии оргазма.
Я собираю в кулак ее волосы, рывком притягиваю к себе. Касаюсь губами уха, прижимаюсь бедрами к заднице.
– Здесь?
– Да, да, – хнычет Грейси.
Я знаю одно: как только член сожмется внутри во время оргазма, я сразу же кончу.
И вот спина Грейси выгибается, стенки влагалища начинают пульсировать. Она кричит мое имя – настолько громко, что оно эхом отскакивает от стен. Теряя силы, она пытается не упасть, поэтому, стоя вплотную к ней, я хватаю ее за талию и поддерживаю.
Войдя в нее в последний раз, я кончаю, со стоном наполняя ее до самых краев.
– Да… Да…
Грейси наблюдает, как я возвращаюсь с небес. Губы ее не сомкнуты, глаза спокойны.
Ее неожиданный смех вызывает у меня недоумение.
– Вышло даже лучше, чем я помню.
Глава 4
Тайлер
Первое, на что я обращаю внимание после пробуждения, – неестественный блеск влаги на коже. Такое увидишь нечасто, ведь какая бы холодрыга на улице ни стояла, я никогда не закрываю окна в спальне. Я буквально не могу заснуть, пока не продрогну до костей – и неважно, вызван этот эффект лекарствами или происходит естественным образом.
А уж тем более странно, что я чувствую дуновение ветра сквозь открытую форточку. В комнате вроде бы прохладно, но я почему-то вспотел – да так сильно, что, если бы мне пришлось подняться с кровати, на простыне подо мной осталось бы огромное пятно в форме Тайлера.
Вдруг, совсем того не ожидая, ощущаю прикосновение – медленное витиеватое путешествие маленькой ладони по влажной груди.
Ошарашенный, открываю глаза навстречу обжигающим солнечным лучам. И пока я морщусь под завесой слез, привыкая к ослепительному свету, наконец замечаю белокурые локоны, беспорядочно рассыпанные по подушке. Дыхание девушки ритмично бьется мне в ухо, а рот находится всего в сантиметре от моей щеки.
С ее губ срывается тихий стон. Голова перемещается мне на грудь – в то самое место, где наколота татуировка с изображением ревущего льва. От происходящего я цепенею – особенно, когда она скидывает ногой тонкую простыню, ранее прикрывавшую нижнюю часть тела.
Скольжу взглядом по голым ногам… и чувствую, как в животе образуется комок размером с кулак. Поднимаю глаза на футболку – на мою футболку. И перестаю дышать. Замечаю на ключице ту же самую надпись, которую Грейси набила три месяца назад, и от этой аккуратно выведенной цитаты у меня сдавливает грудь. Из-за внезапного чувства вины и сожаления голова пульсирует сильнее, чем от похмелья.
Однажды я твердо решил все исправить: пообещал не только себе, но и Оукли (негласно), что подобное дерьмо больше никогда не случится. И что в итоге? Я предал нас обоих. Спрашивается, ради чего? Чтобы снова притворяться, будто я не спал с сестрой лучшего друга?
Вытираю лицо вспотевшей ладонью. Тело и разум начинают борьбу: «Что делать дальше: убегать или остаться?» Представляю, как она проснется в гордом одиночестве. В ее глазах я