редко освящало преступную жизнь, чтобы не наводить шум среди населения. И людям лучше просто знать, что мы есть, чем пытаться бороться с нами.
– Мы не убиваем людей ради развлечения, Талия. Если бы я дал Деметрио и Арабелле такую возможность, произошла бы депопуляция.
Девушка облокотилась на стенку примерочной, сложив руки на груди.
– Как это возможно? – повторила она.
Я покачал головой.
Неугомонная.
– Детям богатых родителей вход воспрещен, – начал объяснять. – Мы так или иначе связаны с семьями большинства из них, поэтому они знают, что лучше держаться подальше от нас. А те, кому мы даём возможность и держим в секрете их пристрастия, платят вдвойне, чтобы мы точно были уверены в их готовности вступить в игру.
Талия загнула один из пальцев, принявшись считать.
– Танцы приносят большие деньги. Всем, – не скрывая собственной выгоды, продолжил я. – А чем девушки занимаются после того, как исполняют свои номера – не наше дело. Их тела не принадлежат нам. Но солдаты следят за тем, чтобы они продолжали принадлежать им, пока танцовщицы не покидают территорию за которую ответственны мы.
– Ты доверяешь им? Своим людям?
– Стараюсь.
У меня всегда были проблемы с доверием. С детства я искал подвох там, где его априори быть не могло. Травма отзывалась быстрее логики.
И когда Талия загнула ещё один палец, я нашёл очередное сходство между нами.
– Мы давно отсеяли тех, кто придерживался тактики наших отцов.
– Тактики ваших отцов? – переспросила она.
Я кивнул, хотя не хотел обсуждать эту тему.
Но это могло отвлечь девушку от дальнейших вопросов по поводу работы в моём личном направлении. На самом деле никто не знал, как именно я справлялся со следами. Главное, что после меня их будто бы и не существовало.
– В чём она заключалась?
– Арабелла – то, с чем они боролись. Во что отказывались верить.
– Женщина, которая убивает?
– Женщина, которая властвует.
Однако я не смог договорить — над самой собой, потому что не хотел рассказывать Талии о своей матери; о том, как Каморра отнимала у женщин их же детей и что делала с ними после; почему Деметрио всегда интересовался возрастом девушек, которые попадались ему на пути, пока он пытался отыскать Ангела.
Вероятно, отвращение к воспоминаниям всплывшим в голове было выписано на моём лице, потому что девушка решила не продолжать расспрашивать об этом.
В конце концов она узнает, потому что однажды посмотрит на меня, а объяснить увиденное ей сможет только правда.
– На сегодня достаточно, – вздохнула Талия, посмотрев на свою руку. – Но я не закончила.
– Хочешь, чтобы я продолжил послужной список нехорошего человека?
У меня не вышло прочесть эмоцию, показавшуюся на лице девушки.
– Я не знаю, что значит хороший человек, Дэниел, – напомнила она мне. – Но будь ты хоть самым плохим из всех, ты также тот, кто вытащил меня из тех стен.
Я не делал это ради благодарности.
Я