переживай. Только дай мне возможность сесть в чертов пикап и унести отсюда колеса.
Дать возможность сесть в машину. Шейд повторял эти слова, пока шел к дому.
Его обязательно спросят о Сайгене: об массивный внедорожник, занимающий половину двора, сложно не споткнуться.
Сайген остался сидеть под кустом, прищурившись на плывущие в жарком мареве заросли травы, доходящие Шейду до колен. Стук дверцы автомобиля, когда приезжие разглядели хозяина, – и в голову Сайгену прилетел очередной удар молотом. Никакие доводы рассудка не помогали, он с трудом удерживал себя на месте, вцепившись в низкие ветки только что не зубами. Пытался отыскать какие-нибудь мысли, не связанные с женщиной, поджидающей приближение Шейда у ворот, но видел только, как изгибается ее спина, ощущал ее тяжесть в своих руках. Шатиса дотронулась кончиком языка до губ, смачивая их, и Сайген глухо застонал, скручиваясь кольцом на земле. Острая клиническая форма слабоумия все крепчала.
Знала бы налоговый работник, как действует на одну человеческую особь. Может, сжалилась бы над ним. Наверное, если каким-то чудом позволит дотронуться до себя, в тот момент у него остановится сердце, не выдержит этого темпа.
Задрал подбородок вверх, зажал пальцами ноздри и закрыл глаза. Гоня от себя видения, где Шатиса улыбается ему. Где смотрит с такой же нежностью, как Хана на Крайтона, Зоя на Шейда. И в которых не трясется от ужаса перед натиском, который Сайген проявил, имея неосторожность оставить открытой дверь в хранилище клуба, а инспектор застигла его врасплох.
Он определенно налажал с этим. И ничто не удержит его от повторения при новой встрече. С опаской глянул в сторону дома, после чего с перепугу застыл, узрев приближающуюся фигуру.
Шейд. Рвано выдохнул, разобрав, кто это.
Шейд махнул ему, подзывая. Сайген приподнялся, показываясь из укрытия листвы и травы. Шейд показал ему шевелиться быстрее. Сайген встал, побежал в его сторону, все так же дыша исключительно ртом.
– Я сопротивляюсь, – объяснил перекрытое через нос дыхание.
– Вижу, – проговорил Шейд, не испытывая никакого желания насмешничать над полуобморочным состоянием Сайгена, доведенного до тупого отчаяния самим же собой. Насколько понимал механизм восприятия рецепторами эросов, для реакции им нужен был стимул извне, а Шатиса никак не могла без перерыва и на ровном месте излучать подобные раздражители. – Дуй в машину, я сложил твою одежду на заднее сиденье. Они с отцом в пристройке, изучают генератор. И скажи мэру, чтобы не посылал ко мне гостей, потому что в следующий визит они будут топтаться на пороге и ночевать в машине.
– Понял, – выдохнул Сайген и рванул к машине. Распахнул дверь, прыгнул за руль, пока Шейд открывал ворота, чтобы пикап мог выехать со двора. Перевел дыхание и выехал наружу. Уже в зеркале увидел Шатису, выбегающую из-за дома, и утопил педаль почти в пол, подняв на дорожке клубы сухой пыли.
Шейд махнул ему рукой и потянул воротины обратно, перекрывая проезд, чтобы гостья не вздумала загнать свою машину на