отблеск, отраженье сна,
Ему, как и предвиделось, не сбыться.
Одни мечты. А ты – сама весна,
В которую когда-то он влюбился.
По праву ли горячие слова
Достались мне и песней обернулись?
Теперь твои черёмух кружева,
Распахнутость сырых осенних улиц.
Ручей к ручью торопится, журча,
И душ родство царит на белом свете.
Я на любовь могла б не отвечать,
Но не смогла, волнуясь, не ответить.
Тоскуешь и ревнуешь сгоряча,
Но не вернуть цветение июля.
Моя любовь – как на ветру свеча.
Был ярким сон, но мы давно проснулись.
И только жаль
Луна любуется ночным прудом,
Взрослее стали ивы по соседству.
И только жаль: стареет милый дом,
В котором навсегда осталось детство.
Недолго ждать сиреневой зари,
Прозрачней сеть седых речных туманов.
Родимый край за всё благодари,
Им восторгаться сердце не устанет.
Всегда в своих мечтах стремлюсь сюда
И вспоминаю с тихим умиленьем
То время, когда мама молода,
А клёнов не коснулся запах тленья.
Таинственный цветок
В старинном керамическом горшке
Грустит цветок, что не даёт бутонов.
Неспешны облака невдалеке,
Слежу за ними с тесного балкона.
Побег упругий – радость и печаль —
Давным-давно оставлен без надзора,
Но отчего тревога горяча
И почему к нему стремятся взоры?
Богатство хрупких стеблей не в цвету:
К утру дождавшись гладких длинных листьев,
Советы получу я на лету,
Я жду их, древней мудрости гостинцев.
Невзрачный куст дороже алых роз,
Пусть ожидание невыносимо,
Он даст ответы на любой вопрос,
Что разрешить порою не под силу.
На зелени упрямого листа
Проступят робко золотые строки,
Их искренность, как майский дождь, чиста,
Известны им вестей грядущих сроки.
Что будет: одиночества тоска
Или круженье свадебного вальса?
В край вечности уходят облака.
…Поэзией цветок тот назывался.
*Идея стихотворения подсказана китайской легендой
о цветке, на листьях которого появлялись
мудрые предсказания, начертанные золотом.
Остывшее солнце
Янтарные бусы – остывшее солнце,
Сурового моря рассвет и тревога,
В них сердце веков до сих пор ещё бьётся,
И манит мечтою седая дорога.
Те бусы тепло давних встреч сохранили
И ласку скупого балтийского солнца,
Застывшие слёзы, хлад вязкого ила.
То время, я знаю, уже не вернётся.
Пусть память о счастье тревожит всё реже,
Как встарь, очарована юности былью,
Ведь там, на пустынном сыром побережье,
Не бусы