различие: старшие относятся к другим людям как к средству (для обогащения или еще для чего), младший – как к цели. Он общается с любым другим без задней мысли: какая польза мне от него? Говорят ему: иди туда – идет, говорят: сделай – делает. И причем добросовестно, без сомнений: а надо ли? Просят помочь, куда бы ни торопился – помогает. Поэтому помогают и ему. И любят его, такого вот недотепу.
Вот Артем Мальцев из «Фирменного поезда» – какой же это герой? Что он преобразовывает, против кого борется? Все чудеса он принимает как данность, удивляется, конечно, но не более. Зато и цели его «квантуются» на отдельных конкретных людей, отдельных «ты». Никакого такого интереса над/вне/личного у него нет. За это его и любят.
Кстати, знаменитая «девочка с Земли» Алиса Селезнева вполне ассоциируется, скажем, с мальчиком-с-пальчик. И близость к сказке ТРЕТЬЕЙ волны вполне понятна: по Леви-Стросу сказка – это выродившийся миф. Процесс разложения НФ как мифа дошел до своего логического конца. ТРЕТЬЯ волна уже пытается выскочить за границы парадигмы научной фантастики.
Отдельные новеллы из повести Виктора Колупаева «Жизнь как год» – это уже не фантастика, а литература «главного потока», но несколько странная, остраненая. То есть раз предметом изображения стали уже человеческие отношения на фоне НФ, то отношения останутся, если фон и заменить.
Три волны
Нет, ТРЕТЬЯ волна – это не волна вырожденной материи, после которой уже не остается ничего НФ-образного. Это здесь и сейчас мы не замечаем окружающий материальный мир, но мгновенно реагируем на человеческие отношения, потому что мир этот – дом, автобус, метро, магазин – постоянен, а отношения – текучи. Где-то там, далеко на границе, на краю мира все как раз наоборот. Никто не пойдет в разведку с человеком, на которого нельзя положиться.
В группе пионеров или следопытов взаимоотношения (в смысле – взаимопомощь) – это то, на что можно опереться в минуту опасности, а вот окружающий мир, чужая территория – потенциально опасны – и не знаешь чего ожидать от них в следующий миг. Мир обживается, границы отодвигаются, но не исчезают. Так что, хотя фантастика и развивается во времени, в каждый последующий период рядом сосуществуют и предыдущие образования как геологические эпохи в романе Владимира Обручева «Плутония».
P.S. Это написанное десятилетия назад – был еще Советский Союз! – эссе неожиданно для меня попало во множество различного рода интернет-антологий. В какой-то период я насчитал их под сто. Но время проходит, антологии исчезают из сети, а эссе в бумаге так появилось. Исправляю этот недостаток.
Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв
Джо УОЛТОН.
Среди других.
Серия: Мастера магического реализма.
М.: АСТ, 2018 год.
Лауреата «Хьюго» (2012) и «Небьюла» (2011), роман «Среди других» можно сравнить с «Домом, в котором…»