уже не про шубы, а про то, что в газетах все врут.
Однажды он, как персонаж Владимира Сорокина, перейдет с текста на буквы. И эти буквы сложатся однажды в какое-то нужное сочетание.
После этого петля времени разомкнется.
И для него наступит третье февраля.
Как изменился мир за этот год?
Иногда меня пугает то, как изменился мир за последние годы. Когда мне было 16 лет, я пас коров. Не фигурально, а в прямом смысле – пас коров, копал картошку, рубил дрова. Время было такое – конец 80-х, и место было такое – поселок Сямжа, Вологодская область. Я помню, что это такое – вставать в 5 утра, чтобы до школы переписывать в тетрадь стихи Пастернака, потому что в библиотеке книгу дали только на неделю. Помню, что такое – купить на черном рынке в Вологде пластинку группы «Моторхед» или Джимми Хендрикса. Помню, как отрезал от резиновых перчаток не знаю, как эта штука называется – такое тонкое колечко, и вставлял его в катушечный магнитофон вместо порванного пассика. Как смотрел в первом сямженском видеосалоне «Американского ниндзя», «Рэмбо» и фильмы с Синтией Ротрок. Помню, как плакала мама, когда нам в начале девяностых отрезали телефон за неуплату. Номер до сих пор помню – 2-13-36. Помню фотоаппарат «Смена 8-м» и то волшебное чувство, когда при свете красного фонаря на фотобумаге вдруг проступает картинка.
А сейчас я могу смотреть на телефоне кино в высоком разрешении. В моем букридере – около 500 книг, которые нужно прочитать. Память моего плеера вмещает примерно в двадцать раз больше музыки, чем у меня ее было лет в двадцать пять, а у меня ее было много. Мои часы могут выходить в интернет. Часы, мать их!
Но самое интересное не это. В конце концов, тридцать лет – это большой срок. Интересно то, как изменился мир за последний год.
Мне кажется, самая важная способность, которую мы сейчас могли бы приобрести – это способность быстро приспосабливаться ко все ускоряющимся изменениям. Именно поэтому я много лет назад стал вести занятия в нашей сценарной мастерской в прямом эфире – чтобы иметь возможность вечером рассказать студентам то, что я узнал утром. Встроить в них навык, который еще утром был им не нужен. И наоборот – отстрелить навык, который был нужен еще вчера, а завтра он будет мешать.
Нам нужно научиться распознавать изменения. Я не говорю – предвидеть. Я не верю в предвидение, когда мы пытаемся что-то предвидеть, мы предсказываем будущее линейно, исходя из своих сегодняшних представлений о мире. Так что предвидеть мы не можем. Но мы можем по крайней мере пытаться максимально быстро понимать, как мир изменился. Как он УЖЕ изменился. И понять, как себя вести в этом меняющемся мире.
Буквально вчера я общался с человеком, который много лет работал в одной очень денежной и респектабельной индустрии. И сам был в этой индустрии денежным и респектабельным человеком. И вот сейчас он понимает, что будущего у той индустрии нет. Она вытесняется новыми сервисами, которые работают быстрее, проще, прозрачнее, дешевле, безопаснее. И через 3—5 лет умрет если не совсем, то сильно скукожится. Или найдет какую-нибудь