он радостным голосом.
Мерцание.
Появившись прямо возле него, я схватил «паука» за руку, которой он держал Томаса. Незнакомец явно опешил от случившегося и, отпустив Томаса, тут же начал пытаться вырваться. И когда до него дошло, что он угодил в капкан, он бросился на меня, шипя как змея, оскалив свои, острые как бритва клыки. Не отпуская его руки, я схватил его аккурат за челюсть правой рукой, а затем сжал его руку чуть сильнее. Незнакомец завопил и начал метаться пуще прежнего, но, как и раньше, безрезультатно.
– Подожди, только не убивай его! – закричал Томас.
– Я и не собирался. Кто ты такой?
– Кто я такой? Это вы пришли ко мне в дом. Кто вы такие? – довольно забавно пробубнил вампир. На что я сломал его руку легким и непринужденным движением, словно спичку, в районе предплечья. Вампир закатился глухим воплем. Его крик боли и отчаяния, словно побуждал меня на то, чтобы сделать ему еще больнее. Не дожидаясь, пока он перестанет вопить, я повторил свой вопрос:
– Кто ты такой? – спросил я, подтянув его за лицо ближе к себе.
– Джон, Джон Сеттерфорд.
– Итак, Джон, сейчас этот юноша задаст тебе вопрос, и тебе бы лучше на него ответить, в противном случае, я сломаю тебе руку в обратную сторону. Ты понял меня? – спросил я его, пытаясь успокоить самого себя.
– Да! Да! Да, боже, да, я понял!
– Томас, спрашивай его, – сказал я, повернувшись к нему.
На лице Томаса читалось явное противоречие – с одной стороны он явно хотел, чтобы незнакомцу было больно, так как он заслужил ее, а с другой – то, что я делал, претило ему.
– Одна тысяча девятьсот пятьдесят первый год, осенью мы с братом влезли сюда, в этот самый дом и ты напал на нас. Ты укусил меня! – закричал Томас, откинув голову вбок. Опустив воротник свитера, он показал следы от клыков на своей шее. – Мой брат! Что ты сделал с ним?
– Ррра… я… не знаю, не помню. Знаешь, скольких я высушил досуха за свою жизнь?
Услышав не то, о чем его спросил Томас, я отпустил его лицо и, как и обещал, сломал его руку в обратном направлении. Вновь раздался крик, который чередовался с разными грязными ругательствами в мой адрес.
– Томас, время.
– Что?
– Время, Томас!
– Ах, да… подожди, у нас еще… еще… около пяти минут.
– Знаешь, есть такое мнение, чтобы получить ответы на свои вопросы, пытки должны быть изощренными, ну так вот мой взводник с этим был не согласен. Он утверждал, чтобы разговорить «языка» достаточно сломать ему палец, а затем ломать его туда-сюда. Боль имеет накопительное свойство и рано или поздно тот, кого ты допрашиваешь, больше не сможет ее терпеть, понимаешь, к чему я клоню? Отвечай на его вопрос! Не то я буду ломать твою руку, пока она не оторвется к хренам, а после я перейду к другим частям тела, – пригрозил я вновь вампиру.
– Он мертв! Он мертв, мертв! Я вспомнил вас. Ты… ты единственный, кому удалось бежать.
Услышав очевидный ответ, Томас побледнел.
– Это точно? Ты уверен? – спросил я вампира, сжав его руку чуть сильнее.
– Да,