сидел на диване рядом с Ниной Алексеевной и, держа в руке книгу, говорил:
– Запомните: эта греческая буква называется «фи». Обыкновенно ею обозначают углы в тригонометрии, а в учении о функциях – обозначают функции. А вот этот знак – длинный, похожий на удлиненное французское S – это знак интеграла. Запомните? Это очень важный символ в нашей науке.
– Запомню… конечно.
Нина Алексеевна застенчиво вскидывала на Коренева глаза: в них выражалась одновременно почтительность ученицы и вместе с тем доверчивая нежность.
– А вы меня научите дифференциальному исчислению?.. – вдруг прервала она его, отодвигая книгу и держа его за руку, – хорошо?
– О да, – спокойно отвечал тот, беря ее руку и целуя ее, – хотя это и трудновато для вас, окончивших женскую гимназию, но мы попробуем. Ну, а это что? – продолжал он, придвигая книгу и желая возобновить прерванное занятие.
– Ничего… – смеясь отвечала она, отталкивая книгу, – я не хочу больше. Посидим так…
– Ну, хорошо, – несколько недовольным тоном ответил Коренев, кладя книгу на стол, – только вот что: вы у меня должны знать хорошо тригонометрию и аналитическую геометрию на плоскости; я буду с вами заниматься. Когда же вы сдадите мне экзамен по обоим предметам, тогда мы поженимся. Согласны?
– Николай Андреевич!
Она вскрикнула, точно он своими словами причинил ей сильную боль, и закрыла лицо руками. Коренев удивленно смотрел на нее.
– Что с вами? – спросил он наконец.
– Оставьте… как это вы так грубо… Не говорите мне этого!..
– Чего? Про свадьбу? – удивился еще более Коренев. – Я ведь говорю про законный брак, Нина Алексеевна.
Она нагнулась головой к коленам и еще более закрыла лицо руками. Видно было только, как румянец залил яркой краской ее щеки.
– Довольно. Оставьте об этом! – воскликнула она глухо, – прошу вас!
Он недоумевающе посмотрел на нее, покачал головой и ответил после некоторого раздумья:
– Я вижу, что вы еще не решили, – согласиться ли принять мое предложение или нет. Правда?
– Оставьте…
– Ну, что же. Вы подумайте, если так. Я предполагал, что если вы меня целовали, то уже ео ipso согласны быть моей женой. Ну, ну, не поднимайте сердито руки! Я и не говорил поэтому пока ничего. А теперь я должен вас прямо спросить: согласны ли вы выйти за меня или нет? Я, конечно, мог бы и не спрашивать теперь вас об этом: действительно, это немножко рано; но у меня сейчас спешная работа, я пишу диссертацию, поймите, что я много времени не могу ни на что терять. Вы опять качаете головой? Ах, как с женщинами трудно разговаривать! Хорошо же, хорошо, я перестану… Ну, ну… не сердитесь же, ах, Боже мой!
В это время раздался стук в дверь, и в комнату вошел Никитин.
VI
В воскресенье в семь часов вечера Елизавета Григорьевна подходила к зданию частной женской гимназии Кушинской. Сергей Егорович был уже тут; он медленно прогуливался по тротуару от одного угла до другого и внимательно разглядывал проходящую публику.
– Вы